Еще одна жизнь
Шрифт:
– Что вы, что вы, мне не трудно. А как же зовут очаровательных незнакомок?
Татьяна, такая общительная со своими, сейчас оробела и только улыбалась, крепче ухватившись за локоть подруги, а Елене вдруг стало весело, захотелось "приколоться", как сказали бы в ее, будем говорить, "другое" время:
– Возможно, что мы и скажем, как нас зовут, но позвольте сначала отгадать Ваше имя. Вас зовут Николай.
На лице попутчика мелькнула тень смущения.
– Да-а...
А Елена продолжала:
– Вы приехали из Ростовской области с женой. Ее имя Ирина. И приехали вы к ее родственнице.
– Мы с Вами
– с сомнением в голосе протянул Николай.
– Нет, - с трудом сдерживая смех, сказала Елена.
– Но я хочу сказать Вам еще кое-что. Несмотря на Ваши похождения, Вы с женой проживете долго. Вы переживете свою жену, но чувство вины будет преследовать Вас до конца.
Николай уже открыл рот, то ли хотел что-то сказать, то ли от изумления, но Елена не хотела никакого диалога, она же не могла ничего объяснить ни ему, ни кому-либо другому, откуда она это знает.
– И еще, передайте своей свояченице Анне, чтоб не выпендривалась перед своим мужем. Не то, что лучше, а вообще другого, она больше не найдет, его же быстро подберет женщина более практичная и уже ни за что не выпустит. И пусть не позволяет своей "маман" соваться в ее семейные дела, потому что та, разведя ее с мужем, от нее отвернется. А когда придет беда, просто не пустит ее на порог, в самом прямом смысле. Эта "маман" и вас захочет развести, но Ваша Ирина поумнее, не поддастся. Так что, будьте со своей тещей поосторожнее - очень коварная особа, - а так как они уже подошли к Таниному дому, и попутчики молчали, ошеломленные ее словами, Елена закончила, как заправская колдунья: - Запомните мои слова и подумайте над ними, и обязательно передайте Ане. До свидания.
– Нет. Постойте!
– очнулся Николай.
– Вы кто? Ясновидящая? Гадалка?
– Внучка Ванги.
– Кого?
– Не важно, - и она, подхватив Татьяну, юркнула в арку между домами, оставив обалдевшего "провожатого" на улице.
Когда Николай пришел в себя и побежал за девушками, они уже зашли в подъезд, и он их просто потерял, как будто они растворились в воздухе. Ходить по подъездам, искать их, он не решился, да и Ирина, наверно, уже психует: ушел за сигаретами и пропал, а они собирались пойти погулять все вместе. Послезавтра им уже улетать, а Анна не показала им еще и половины того, что хотела. По дороге назад ("по пути" оказалось совсем в другой стороне) он все перебирал в голове услышанные слова. Верить им или не верить?
"Многое в словах этой девчонки, правда. Да что многое - все! А насчет будущего, черт его знает, может и верно. Вот только стоит ли говорить об этом другим? Ирина засмеет, Аня разозлиться, она и так меня недолюбливает, а если я скажу ей - не выкобенивайся перед мужем - она меня вообще "в порошок сотрет". Но если это все, правда? Я зла Анне не желаю, пусть живет со своим майором. А вот насчет тещи, эта "ясновидящая" права - настоящая кобра... А девочка хорошенькая, можно было бы заняться. Эх, жаль, скоро уезжать..."
Елене же пришлось объясняться с Татьяной:
– Я немножко знаю его свояченицу и семью ее, случайно, через Петровых. Остальное сочинила. Как? Классно я его "развела"?
– Чего?
– не поняла еще обескураженная Таня.
– "Приколола". Ну, пошутила, то есть. Нечего на улице к чужим девушкам клеиться. Так?
– Ага. Точно. Нечего приставать к нам всяким старикам, у нас свои парни есть.
"Старикам...
Дверь им открыла Танина мама - Ирина Васильевна, еще молодая женщина, лет сорока, небольшого роста, чуть полноватая, но очень красивая: большие голубые глаза, точеный носик и чуть пухловатые губы, светлые волосы уложены в модную высокую прическу. Елене она всегда нравилась: спокойная, рассудительная на работе, все-таки главный инженер проекта, но в нерабочее время - веселая, задорная, замечательная мама-подруга. Лена даже завидовала порой Танюшке белой завистью. Если бы ее мать относилась к ней с большим пониманием и доброжелательностью, может, она и не наделала бы столько ошибок, и не пришлось бы ей переживать свою жизнь заново.
Ее сразу посадили за стол, окружили вниманием. Семилетняя Светланка принесла свои тетрадки и стала хвастать своими первыми пятерками. Татьяна, взахлеб рассказывала, как они "прикололи" приставшего к ним по дороге мужика, конечно, приукрасила, присочинила, но все очень интересно и правдоподобно. А Ирина Васильевна подкладывала ей на тарелку кусочки повкуснее:
– Кушай, кушай, ты такая худенькая, ну, прямо, как моя Таня. Ты хоть готовить умеешь?
– Ой, мама! Ты, знаешь, какую пиццу она испекла, пальчики оближешь! Лен, ты обещала рецепт записать.
– Конечно, можно прямо сейчас.
– А где же ты научилась пиццу печь?
– спросила Ирина Васильевна.
– Да я, вообще-то, умею готовить, но практики было маловато, мама не любила никого на кухню пускать - это была ее вотчина. Теперь, думаю, я наверстаю.
– Да-да, конечно, - тихо произнесла Ирина Васильевна и мягко погладила Елену по плечу.
А так как люди они были тактичные, то больше в разговорах не касались этой щекотливой темы.
В приятной компании за разговорами время пролетело незаметно. И, когда Елена уже собралась домой, к Тане пришли ее друзья: две девушки и три парня. Они зашли за ней, чтобы пойти прогуляться "перед сном", как пошутил один из парней. Елена их всех знала - это были две пары и Танин сосед, которого она звала "братик", а он ее "сестренка", потому что они с детства выросли вместе и иначе относиться друг к другу просто не могли. Конечно, Таня стала звать Елену с собой, но среди них не было того, ради кого она непременно бы пошла. И она предложила всей компании проводить ее до дома. Никто не возражал. По дороге Татьяна и им рассказала историю с провожатым, которая все больше и больше обрастала новыми подробностями.
"До чего же она забавная - Танюшка. Ей надо было не в строительный институт поступать, а в литературный, как складно и правдоподобно она рассказывает. А кто знает, может со временем она и найдет себя на литературном поприще. Надо ей намекнуть, может, задумается. Как жаль, что, уехав из Самарканда, я совершенно потеряла с ней связь и ничего не знаю, что с ней стало в дальнейшем".
Когда они подходили к дому, Елена издалека заметила на скамейке возле своего подъезда знакомый силуэт.