Еще шла война
Шрифт:
— Тебя когда-нибудь вызывали в военкомат?
— Несколько раз вызывали. Но я же номенклатурный работник, у меня бронь.
Туманов заметил, как Битюк опять побледнел, но без сожаления сказал:
— Разбронировать всегда можно, было б желание. Я могу посодействовать, чтоб разбронировали.
— Странно… — сказал он глухо и как-то жалостливо, — в чем же я провинился перед вами, Петр Степанович?
— Родину защищают не провинившиеся, а весь народ, — оборвал его на полуслове Туманов, — и вам бы давно надо было сделать это.
Битюк несколько секунд стоял, словно пораженный громом, затем вдруг затаенно,
— Ладно!.. Это мы еще посмотрим, — и быстро вышел, почти выбежал из кабинета.
Туманов положил руку на телефонную трубку и, поглаживая ее, думал: «Угрожаешь, ну угрожай, но учти, я сделаю все, что в моих силах, хоть ты и увертлив». И поднял трубку.
— Мне военкома… Демьян Яковлевич? Здравствуй. Слушай, ты Битюка знаешь?
— Как не знать, — послышался удивленный голос, — это же твоя номенклатура, Петр Степанович.
— Почему не присылаешь ему предписание?
— У него же бронь.
— А ты попробуй пробить эту бронь, пришли ему повестку. Пришлешь?.. Договорились. Ну будь здоров.
Повесив трубку, Туманов стал поспешно складывать в папку необходимые бумаги. Он опаздывал в обком с докладом.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Шугай встретил Королева вопросом:
— Слыхал про ДПД, парторг?
Королеву еще до войны было известно это «мероприятие». По обыкновению, в дни повышенной добычи план перевыполнялся, но для этого «всех свистали вниз», прекращали работу подсобные цеха, даже конторские служащие. Вслед за таким сверхрывком, как правило, наступал спад, лавы расстраивались, шахту лихорадило.
— Слыхал, а что?
Шугай протянул ему узенький листок. Это была директива за подписью управляющего трестом. В ней рекомендовалось два раза в месяц организовывать дни повышенной добычи.
— Ну, и что ты решил? — спросил Королев.
— Мне решать нечего, за меня Чернобай решил. Мое дело выполнять то, что… рекомендуют, — и усмехнулся: — Ты обратил внимание: «рекомендовать два раза в месяц»… Хитер, ничего не скажешь. Мол, если наломаете дров — моя хата с краю: я не приказывал, а только рекомендовал.
После горячего душа лицо его лоснилось, лишь веки были черные от несмытой угольной пыли.
— Ну а в шахте, брат, дела — табак, — вздохнув, сказал Шугай. — В лаве воды прибавилось. Вылез из нее — нитки на мне сухой не сыщешь. Тяжело забойщицам. Считай, все без спецовок работают, — он нахмурился, о чем-то подумал и продолжал: — Перед твоим приходом вызывал кладовщика. Поступили жалобы: новые брезентовые спецовки и ватники выписываются не по назначению. Проверил по списку — так и есть. Ватники выписал бухгалтер себе и почти всей своей конторской братии, — Шугай посмотрел в список, лежавший перед ним, — три спецовки у работников лесосклада, две — у слесарей. Ну, слесари — это еще куда ни шло. А вот еще какая птаха ватник носит — заведующая столовой Гусакова. — И бросил список так, что он взмыл над поверхностью стола. — Не знаю, как ты посмотришь на мои действия, парторг, но я уже принял решение: посдираю со всей этой братии незаконную спецодежду.
— Так-таки и посдираешь? — усмехнулся Королев.
— И посдираю!
В это время кто-то постучался в дверь.
— Вот сейчас увидишь, как это делается, — понизив голос, сказал он
Вошел и остановился у двери чисто выбритый пожилой человек — бухгалтер, в стареньком брезентовом плаще и шапке-ушанке.
— Заходи, присаживайся, Пантелей Семенович, — с натянутой вежливостью сказал Шугай.
Вслед за бухгалтером в кабинет ввалился огромный детина в заячьей папахе, в новенькой стеганке, перехваченной ремнем ниже живота, — заведующий лесным складом Одлыга. За ним протиснулись в комнату еще несколько человек. Последней пришла заведующая столовой Гусакова — уже немолодая кругловидая женщина. Она обежала всех быстрым удивленным взглядом, спросила:
— Мне-то здесь что делать, Николай Архипович?
Шугай иронически приподнял брови.
— Если разобраться, Капитолина Павловна, то здесь тебе действительно делать нечего, а вот в шахте работенка подыщется.
Гусакова растерянно смотрела на него.
— А у меня борщ остался недоваренный, Николай Архипович. И вообще, куда мне в таком виде в шахту, — и оглядела себя со всех сторон.
Все рассмеялись. Не выдержал, улыбнулся и Шугай. Затем поднял напряженно собранное лицо, сказал:
— Ну хватит! Не для балачек собрал вас спозаранку. — И спросил неожиданно: — Все в спецовках явились?
Никто не ответил, только недоуменно переглянулись.
— Вижу, в аккурат все, — констатировал Шугай, — теперь слушайте, что скажу. — Он вышел из-за стола и, как командир перед выстроившимися солдатами, зашагал по кабинету. — Спецодежду вы получили незаконно, сами это знаете.
— Как это незаконно, по ордеру, — возмутился кто-то.
Шугай резко остановился, поискал глазами того, кто сказал, и, не найдя, проговорил язвительно:
— Значит, считаете, что спецовки получили законно?
Все молчали.
— Какой же это, растуды его мать, закон, когда забойщицы в мокрой лаве, извините, чуть ли не голышом ползают, а вы здесь, на поверхности, в брезентовых штанах да новеньких ватниках щеголяете. А ведь это их законная спецодежда.
— Да разве бы сами взяли, Николай Архипович, — виноватым голосом начал было заведующий лесоскладом.
— Не самолично, знаю, — не меняя резкого тона, продолжал Шугай, — с тех, кто выдал вам ордера, у меня особый спрос, — сурово покосился он на бухгалтера. Тот помялся и опустил глаза. — Но у вас-то у самих есть совесть? — Он опять заходил по комнате и, как будто немного успокоившись, уже ровным голосом продолжал: — Одним словом, вот что: скидывайте ватники, брезентовые куртки и складывайте вот в тот угол. А при ком имеются еще и брезентовые штаны, завтра донесете, — и пошел к себе за стол. Обернулся, предупредил: — Сегодня читайте приказ: завтра с утра всем в шахту. Лишней спецовки у меня для вас пока что нет. Один день можно в любой одежонке отработать.
К Шугаю быстренько подкатилась Гусакова.
— Николай Архипович, а как же поступите со мной? Ведь у меня на кухне, сами знаете, работа не совсем чистая, без спецовки просто немыслимо.
— Вот и хорошо, чистоту лучше будешь блюсти.
— А в чем же мне на работу ходить? — совсем упала духом Капитолина Павловна.
— В шубке.
— В шубке?! В какой шубке? — удивилась она.
— В которой ты у заведующего лесоскладом Одлыги Новый год встречала, — невозмутимо ответил Шугай.