Ещё вчера…
Шрифт:
– И не вздумай получить больше четверки!
Я виновато, но твердо обещаю исправиться.
В назначенный день Иван ведет меня к физическому кабинету, где поступающие сдают физику. Там уже огромная очередь. Скромно стаю в нее последним. Ко мне подкатывается мой единственный знакомый "директор", с которым мы вместе сдавали химию.
– Физику знаешь?
Я молча показываю большой палец. Директор берет меня за руку и бесцеремонно раздвигает животом очередь.
– Лавриненко идет со мной, – небрежно объясняет он недовольным.
Вскоре мы оказываемся в кабинете и берем
– Вот вы взяли стол и передвинули его на другое место. Какое действие вы совершили?
– Ну, я приложил… напряжение!!! – выдавливает из себя Геркулес, краснея еще больше. Женщина представляет себе это "напряжение" и снисходительно поправляет:
– Вы приложили не напряжение, а силу… Ну, вот вы этой силой передвинули стол на какое-то расстояние. Какое действие вы совершили?
– Я совершил… напряжение! – силач явно зациклился на научном слове "напряжение", другие слова он начисто забыл.
Женщина какое-то время отдыхает, но, уразумев, что из "напряженной" колеи ее ведомый самостоятельно не выберется, устало говорит:
– Передвинув стол, вы совершили ра-бо-ту!
– Ну!!! Конечно!!! – Геркулес восторженно вскакивает с явным намерением немедленно совершить это действо со всеми столами аудитории, чтобы показать, насколько ему стало понятным определение "работы".
Экзамен продолжается. Смотрю на своего подшефного директора. Кажется он в нокдауне.
– Что такое земной магнетизм? – сдавленным шепотом вопрошает он меня. Объясняю таким же шепотом. Вижу – не понимает. Говорю ему:
– Записывай, там – просто прочтешь!
Диктую ему в формате Детской энциклопедии "Хочу все знать" ответы на все вопросы его билета. Директор, к счастью, пишет быстро. Имея все ответы по билету, он смог оценить окружающую обстановку и даже характер экзаменаторов:
– Пойдешь к мужику! – он бесцеремонно навязывает мне свою волю.
Я согласно киваю и выхожу к месту казни, – "к мужику". Запинаясь и спотыкаясь, но довольно внятно отвечаю на первый вопрос билета. С такой речью пятерки мне не видать, как своих ушей. Перехожу ко второму вопросу и начинаю ощущать зияющий пробел в своей подготовке: я не знаю, должны ли знать школьники понятие "вектор". Если нет, а я его произнесу, то Иваном Лавриненко действительно заинтересуются. Начинаю петлять, безбожно эксплуатируя золотые слова "ну", "вот" и другие, а также паузы.
– Ну… сила – это… она имеет… это… направление. (На этом месте вообще глохну).
– Что еще имеет сила, кроме направления? – неприязненно смотрит на меня "мужик".
– Ну… это… Кроме направления? Ну, что еще?… А… ну, это… величину, вот…
– И как все вместе это называется?
– Сила… имеет… это… величину и … как его… направление – тоже.
"Мужик" начинает звереть:
– Ну, сила! Ну, имеет!
Экзаменатор уже заразился моей лексикой и сейчас мне воткнет тройку или вообще "погонит". Выпаливаю:
– Сила является вектором: она имеет величину и направление.
Экзаменатор удовлетворенно кивает, и продолжает кивать дальше. "Опять иду на пятерку", – думаю я про себя и начинаю снова блеять и спотыкаться на ровном месте. Впервые в жизни я играю с экзаменатором как кот с мышкой, которая думает, что именно она является котом. В результате – получаю искомую "четверку". Иван встречает меня. Теперь он очень доволен и мы отправляемся в студенческую столовую кормиться за его счет. Стаем в хвост длинной очереди. Обнаружилось, что после сдачи двух экзаменов, я успел стать популярным. Ко мне подходят " директора" и "главные агрономы":
– Ну, ты молодец, Лавриненко, поздравляем!
Я принимаю поздравления, Иван смущенно согнул шею в очереди впереди меня. Вдруг меня пронзает током: на несколько человек перед нами в очереди скромно стоит директор Деребчинского сахарного завода Кравченко, который знает меня, "как облупленного". У него красавица дочка Галя; вокруг нее на каникулах вьется вся деребчинская студенческая тусовка. Папа охотно принимает и знает всех студентов: кто, где и как учится. Стоит ему повернуться, и он очень удивится моей новой фамилии и амплуа. Я хватаю руку Ивана и насильно вытягиваю его из очереди. Мы быстро уходим, не оборачиваясь, под удивленными взглядами моих новых друзей-товарищей. Только на улице Иван начинает понимать, какой опасности мы избежали. Уезжаю, не солоно хлебавши: другие пищеварительные учреждения в Голосеево нам не ведомы. Дальше Иван должен сдавать сам. Он обещает после поступления прийти к нам в общежитие, чтобы отпраздновать это событие. Но я вскоре уехал на практику и Ивана больше не видел. Ау, Лавриненко! За тобой комплексный обед: первое, второе и – это обязательно – компот!!!
И при железных дорогах лучше
сохранять двуколку.
После третьего курса у нас первая производственная практика по основной сварочной специальности. Теоретически мы должны вникнуть, интересоваться, работать над собой и над материалом. Практически: после всех наук надо отдохнуть, оглядеться, собраться с силами.
Несколько человек из нашей и параллельной группы на практику направлены на киевский завод "Ленинская кузница", в просторечии – "Ленкузня", или еще проще – "Кузня". Это старинный заводик, который тогда выпускал речные буксиры, баржи, небольшие речные же танкеры. Завод располагался совсем рядом с Днепром, лето было жаркое, и наша небольшая группа рассчитывала неплохо позагорать и отдохнуть за счет совмещения приятного с полезным. Однако вскоре мы оказались вблизи некоего технического Бермудского треугольника, который значительно сократил наши пляжные намерения