Эсхатологический оптимизм. Философские размышления

Дугина Дарья Александровна

Так же и с неоплатоническим «возвращением» (?????????). У святого Максима Исповедника [260] , самого известного комментатарора Ареопагитик, аналогичным термином является ??????????, то есть «обращение», «поворот», а также близкое по смыслу – ????????, дословно «поворот ума», «обращение ума», что на русский принято переводить как «покаяние». Так Максим Исповедник говорит о том, чтов процессе познания на вершине ума лишается всякого вида и формы, становится ???????, «безформенным», ????????????, «не имеющим облика», то есть «апофатическим» и тем самым подобным самому Богу.

260

Творения преподобного Максима Исповедника. Т. 1–2.М.: Мартис, 1993–1994.

Христианин в своем религиозном пути призван «обратиться», поменять ориентацию: вместо исключительного попечения о земном двинуться в направлении небесного. Это – «возвращение блудного сына». Неоплатонизм чрезвычайно полезен для детального описания этапов этого возвращения. Но с самого начала оно будет действенным, если мы смиренно осознаем,

что без помощи Бога нам ничего не добиться на этом пути. Мы приблизимся к Нему только тогда, когда Он соблаговолит приблизиться к нам. Но этот момент непостижим и чудесен.

Часть 4. Философские фрагменты. Инволюция Модерна

Волуптивная Вселенная Лукреция Кара [261]

Предвосхищение Модерна

Тит Лукреций Кар (Lucretius Carus ок. 99–55 до н. э.) является продолжателем философского течения эпикурейства, довольно распространенного и популярного в эпоху греко-римской Античности. Красота поэтического слога, убедительные экзистенциальные иллюстрации базовых философских положений – обращение к смерти и борьба со страхом, который она внушает, диалектический характер описания динамики космических процессов – все это придало идеям и текстам Лукреция особую притягательность, заставило изучать его труды многие поколения интеллектуалов Античности. В Новое время атомизм и эпикурейство Лукреция стали настолько популярными, что легли в основу современной научной «картины мира» – через Галилея и Гассенди. Поэтому будет совершенно правомочно считать Лукреция Кара одним из главных архитекторов Модерна.

261

Текст составлен на основе курсовой работы во время обучения на философском факультете МГУ.

Имманентизм

Как и у Эпикура, у Лукреция вся философия основана на гедонизме, на идее примата личного благополучия, наслаждения и счастья, обретаемых в процессе вращения в мире чувственных вещей, ощущений и образов. Вселенная Лукреция самодостаточна и прекрасна, а поэтому гармонична. Будучи гармоничной, она вечна. В отличие от проблематичной платоновской топики, Лукреций отрицает «второй мир», мир идей, мир долженствования, ноэтическую Вселенную, находящуюся «где-то там». Есть только этот мир, и никакого другого. Такое признание является стартовой аксиомой поэмы «О Природе вещей» [262] (De Rerum Natura) и предопределяет весь строй этого полноценного и законченного имманентизма. Можно заметить, что, если Платон и платоники еще два тысячелетия назад создали по сути законченную картину философского дуализма с двойной топикой (как писал М. Хайдеггер), т. е. классическую онтологию, и мало кто из последующих философов смог что-то в ней радикально поменять, если, конечно, он соглашался с идеализмом и нооцентризмом, то картина мира Лукреция предвосхитила в основных чертах физику Нового времени, остающуюся в своих философских предпосылках неизменной со времен изящной поэтической аргументации Лукреция.

262

Лукреций. О природе вещей. М.: Художественная литература, 1983.

Снятие проблематики ничто

Показательно, что поэма начинается с гимна Венере, прародительнице Энея и, соответственно, всех римлян:

Рода Энеева мать, людей и бессмертных услада, О благая Венера! Под небом скользящих созвездий Жизнью ты наполняешь и все судоносное море, И плодородные земли; тобою все сущие твари Жить начинают и свет родившийся солнечный видит [263] . Aeneadum genetrix, hominum divomque voluptas, alma Venus, caeli subter labentia signa quae mare navigerum, quae terras frugiferentis concelebras, per te quoniam genus omne animantum concipitur visitque exortum lumina solis.

263

Лукреций. О природе вещей. С. 27.

Богиня сладострастия, телесных радостей и удовольствий здесь выбрана не случайно: именно эти свойства составляют философский норматив эпикурейской этики – «человека наслаждающегося» (homo voluptas).

Антропология такого «волуптивного человека» конституирует соответствующий мир, в котором ему было бы комфортно. Этот мир стоит на следующих постулатах, подробно и элегантно описанных в поэме.

За основание тут мы берем положенье такое: Из ничего не творится ничто по божественной воле. [264] Principium cuius hinc nobis exordia sumet, nullam rem e nihilo gigni divinitus umquam.

264

Лукреций. О природе вещей. С. 31.

Проблема ничто, таким образом снята раз и навсегда. Мир дан нам сразу как актуальная бесконечность, динамически

движущаяся сама в себе. Само по себе, это – наслаждение. Любая эсхатология или теология более неуместна. Отсутствие ничто – философский залог эпикурейского счастья.

Надо добавить еще: на тела основные природа Все разлагает опять и в ничто ничего не приводит. [265] Huc accedit uti quicque in sua corpora rursum dissoluat natura neque ad nihilum interemat res.

265

Лукреций. О природе вещей. С. 32.

Раз ничего не творится из ничего, ничего и не исчезает. Это внушает Лукрецию фундаментальный оптимизм. Лукреций аргументирует отсутствие необратимой смерти верой в благость природы:

Ибо, коль вещи во всех частях своих были бы смертны, То и внезапно из глаз исчезали б они, погибая; Не было б вовсе нужды и в какой-нибудь силе, могущей Их по частям разорвать и все связи меж ними расторгнуть* Но, так как все состоят из вечного семени вещи, То до тех пор, пока им не встретится внешняя сила Или такая, что их изнутри чрез пустоты разрушит, Гибели полной вещей никогда не допустит природа. [266] nam siquid mortale e cunctis partibus esset, ex oculis res quaeque repente erepta periret; nulla vi foret usus enim, quae partibus eius discidium parere et nexus exsolvere posset. quod nunc, aeterno quia constant semine quaeque, donec vis obiit, quae res diverberet ictu aut intus penetret per inania dissoluatque, nullius exitium patitur natura videri.

266

Лукреций. О природе вещей. С. 32–33.

А вот дальше снова интересная отсылка к Венере, матери сладострастия, отождествляемой с «природой»:

Кроме того, коль всему, что от старости в ветхость приходит, Время приносит конец, материю всю истребляя, Как и откуда тогда возрождает Венера животных Из роду в род иль откуда земля-искусница может Из роду в род их кормить и растить, доставляя им пищу? Как и откуда ключи и текущие издали реки Полнят моря? И откуда эфир питает созвездья? Должно ведь было бы все, чему смертное тело присуще, Быть истребленным давно бесконечного времени днями. Если ж в теченье всего миновавшего ранее века Были тела, из каких состоит этот мир, обновляясь, То, несомненно, они обладают бессмертной природой И потому ничему невозможно в ничто обратиться. [267] Praeterea quae cumque vetustate amovet aetas, si penitus peremit consumens materiem omnem, unde animale genus generatim in lumina vitae redducit Venus, aut redductum daedala tellus unde alit atque auget generatim pabula praebens? unde mare ingenuei fontes externaque longe flumina suppeditant? unde aether sidera pascit? omnia enim debet, mortali corpore quae sunt, infinita aetas consumpse ante acta diesque. quod si in eo spatio atque ante acta aetate fuere e quibus haec rerum consistit summa refecta, inmortali sunt natura praedita certe. haud igitur possunt ad nilum quaeque reverti.

267

Лукреций. О природе вещей. С. 33.

Физика под знаком Венеры: homo voluptas

Во Вселенной Лукреция сладострастие является законом, его магический материализм строится на тотальном преобладании законов Венеры, пронизывающих космологию.

Эти законы этернизации вещества в царстве Венеры-Природы требуют наличия чего-то сокрытого – что было бы глубинным основанием волуптивного порядка вещей. Этим сокрытым является структура невидимой пары – атомы и пустота.

<