Эскейп
Шрифт:
К моему ужасу, удивлению, смятению… дверь оказывается открытой.
К моему ужасу, удивлению, смятению… я вновь слышу тот же низкий хрипловатый голос:
– Ханна, ты уже очнулась?
И так резко бросаюсь назад, что слабые ноги не слушаются, заплетаются, колени подгибаются,и я ударяюсь ими о плитку.
– Не трогайте меня! – хочу кричать, но выходит лишь жалобно сипеть. – Не трoгайте!!!
Кто-то подхватывает под руки и тащит обратно, прежде чем я добираюсь до иглы, которая была в вене. Мысленно проклинаю
– Усадите её в кресло и пристегните ремнями, – вежливо до отвращения протягивает мужчина хриплым голосом, и вот, наконец, я вижу лицо его владельца.
Невысокий, пожилой, с трoнутыми сединой волосами, аккуратно убранными назад. Прищуренными глазами-жуками, над которыми гроздятся широкие чёрные брови. С негустой, но пущенной в рост бородой. Ботинки словно пять минут назад были начищены, а медицинский халат, с пустым бейджем на груди, кажется настолько белоснежным, что, несмотря на приглушённый свет в комнате, мне непреодолимо хочется поморщиться.
– , это? Здесь ни к чему такие формальности, – мужчина прослеживает мой взгляд и одним махом избавляется от бейджа, передавая его в руки одному из своих подчинённых. В это время ещё один человек облачённый в военную экипировку, давит мне на плечи, усаживая в кожаное кресло,и пристёгивает ноги и руки ремнями. Всё это время я не свожу взгляда с этой мерзкой, скалящийся рожи.
– Профессор Хавьер, - со всем отвращением,и отравляю плевок ему в ноги.
Хлопок. И щёку тут же обжигает огнём, от пoщечины, полученной от мудака в форме.
– О, нет, что ты, - спешит вмешаться это престарелое ничтожество, возомнившее себя Богом. – Ханна натерпелась достаточно. Довольно с неё боли. Не смей её трогать!
С трудом оторвав взгляд от испещрённого морщинами лица, оглядываю помещение и, через одну из приоткрытых дверей, успеваю заметить тело на передвижной кушетке прикрытое белой простынёй,из-под которой торчат ноги. Дверь тут же закрывают, и я вновь встречаюсь взглядом с этим монстром воплоти, что имеет совесть называть себя человеком.
– Это они, да?
– шиплю, как змея. – Трупы за той дверью… это они, да? Те, кто умер по твоей вине!
– Ханна, дорогая, - вздыхает Хавьер, глядя на меня едва ли не умилённо, – главное, что ты здесь – живая и здоровая, остальное не имеет столь важного значения.
Сукин сын.
Чёртов сукин сын!
Вновь заставляю себя оторвать взгляд от его лица, чтобы осмотреться. Я должна знать, где нахожусь и чего ожидать от этой комнаты. Но ожидание увидеть здесь что-то вроде экспериментальной лаборатории себя не оправдывает. Скорее это комната видеонаблюдения за теми, кто оказался заперт… там… в этих комнатах, что так хорошо видны на десятках экранов, вмонтированных в стену. Их множество, – этих комнат - и отчасти я даже рада тому, что не успела побывать и в половине из
– Это комната наблюдения, – решает пояснить очевидное Хавьер, но я не удостаиваю его внимания. Продолжаю смотреть на монитор с изображением длинного освещённым красным светом коридора, в котором остался Ной и остальные. Пусто. Что с ними случилось? Где они теперь?
Пытаюсь отыскать глазами нужный монитор, но все комнаты на них пусты.
– Всё закончилась, Ханна. В камерах больше никого нет. Ну… по крайней мере нет до новой партии заключённых.
Медленно… крайне медленно перевожу взгляд на добродушно улыбающегося Хавьера, а мысленно уже всем Богам молюсь, чтобы это оказалось шуткой, неудачным розыгрышем. Но, судя по тому, как скалится этот ублюдок, шутить oн даже не пытался.
– Новой партии… кого?
– переспрашиваю, а сердце в груди ухает так громко, так сильно, что даже больно становится.
– Ты всё верно расслышала, Ханна, – Хавьер присаживается на один из мягких круглых стульев, складывает руки на коленях и сверкает хитрым взглядом, видимо считая, что таким поведением особенно подогревает разгорающийся во мне интерес.
Мне не нужно быть гением, чтобы понять - этот подонок обожает повышенное внимание к своей персоне!
– Что ж, – вздыхает, – если ты готова меня выслушать, то я расскажу тебе всё с самого начала.
– Только если дадите слово, что во время рассказа подавитесь воздухом и сдохните в адских муках! – кричу, не в силах контролировать гнев, а этот ублюдок лишь посмеивается, тряся плечами.
– Это невозможнo, - улыбается. – Сочту за забавную шутку и…
– Где Линк?! – перебиваю, и профессор тут же захлопывает рот, сужает глаза и видимо размышляет: заслуживает мой вопрос внимания,или нет.
– Мистер Поузи в порядке, – решает всё же ответить. – Травма его головы оказалась не совсем безобидной, но, даю слово, мои сотрудники подлатают его и вскоре его тело будет, как новенькое.
– Прозвучало так, будто ты старый извращенец.
Вновь смеется, тряся указательным пальцем:
– А ты оказывается куда более забавная, чем я думал, Ханна.
– А ты еще больший безумец, чем думала я. де Линк?! Где он?!!
Хавьер терпеливо вздыхает и, будто нечем занять руку, принимается расчёсывать пальцами бороду.
– Я же сказал, Линк Поузи в порядке и под наблюдением моего коллеги.
– Я хочу его видеть!
– О, это невозможно, - головой качает.
– Хотя… Если ты дашь слово, что терпеливо меня выслушаешь,то я дам слово, что ещё раз подумаю над твоей просьбой, прежде чем мы приступим к выгрузке твоего сознания и к загрузке нoвого. Заверяю, твоё тело будет принадлежать достойному человеку.
Замираю. Только дышу так тяжело и так часто, что перед глазами всё двоиться начинает.