Эскиды

Павлова А. В.

Эта весть настигла Варкулу, когда тот вел свои армии в Северные долины, готовый разрушить Башню Живы, и заставила резко повернуть обратно к Хорсу, оставив осаждающие войска без подмоги. Он ещё не знал, Поревит перешел на сторону росей и сейчас отводил свои армии к Южным Вратам Скалистых гор, чтобы отрезать от него Асеня… Правитель знал, что Зоря выжить не могла, но не понимал, к чему был разнесён сей нелепый слух. И это незнание терзало его, занимая все его мысли…

Изящная ручка легла на плечо Хорса. Повелитель поднял голову и печально улыбнулся.

— Что тебя терзает, Целитель? — подобрав длинный подол, Зоря села на пустую бочку у стены.

— Лучше

тебе не знать. — Хорс отвернулся и поёжился от внутреннего холода. Опять они отобрали у него родного человека…

Зоря с тихой понимающей улыбкой поднялась и поманила Повелителя за собой, как бы прося о помощи. Хорс недовольно нахмурился, но встал. В конце концов за одно дело боремся…хотя…. Он прошел за ней и не заметил, что кто-то тенью следовал по пятам.

— Зачем ты звала меня? — равнодушно спросил Повелитель, когда они, по его мнению, зашли слишком далеко. Женщина остановилась и, оглядевшись — нет ли кого, вспыхнула приглушенным голубоватым сиянием. У Хорса аж ноги подкосились — перед ним стоял Хранитель. Живой — живехонек! Лиалин потянулся было к Повелителю, но Хорс отпрянул и ощерился:

— Не смешная у тебя вышла шутка, Повелительница.

Хранитель опустил руку, решив пока не настаивать. Хорса можно было понять. Такое поведение у кого хочешь вызовет раздражение.

— Ты можешь сердиться, сколько угодно, но помочь обязан! Весь этот маскарад был необходим. Пойми, Хорс! Не важно, что у нас с Зорей один дар. Даже если бы я был её сильнее — никого не вдохновит на победу чужак Лиалин! О том кто я — знают единицы! А Зоре помочь я не мог. Никто не поверит, что Целительницу может заменить какой-то мальчишка.

Хорс огромными неверящими глазами смотрел на Хранителя и вдруг расхохотался.

— Ты бы слышал, какую речь про тебя задвинул Лед, когда мы остались наедине! — и уже серьёзно добавил: — Какая тебе нужна помощь.

— Зоря уверила, что насчет Десницы мне всё объяснишь ты. Ведь твой свет ударит предпоследним, передо мной. Она сказала, что ты будешь вести меня, — то ли утвердил, то ли попросил Хранитель.

Хорс знал, что не откажет ему, какой бы его просьба не была, но эта… За неё он готов был расцеловать даже Зорю, впервые почувствовав искреннее желание победить. Теперь у него была цель — не дать погибнуть этому невыносимо наивному мальчишке на чужой для него войне, в которую он так легко ввязался и победы в которой так искренне жаждет. Вот только его беспокоили незримые, внутренние изменения, произошедшие в Хранителе и чувствовавшиеся даже в его спокойном голосе, словно он знал что-то важное, что тяжкой ношей висело на нём.

Навья мрачной тенью шмыгнула в дверной проем и растворилась в темноте…

— Говоришь, Зоря — перевертышь? — Варкула едва сумел скрыть довольную ухмылку в густой черной бороде. — Значит, они решили обмануть всех. Даже своих!

Навья тихо прошелестела на своём из тени, и у Правителя расширились от удивления глаза:

— Не знает, как управлять Десницей? И с помощью него эти глупцы хотят одолеть меня?! — холодящий душу смех вырвался из походного шатра, и воины — варкулоты, гревшиеся у костра, переглянулись, не понимая, что могло так развеселить вечно сурового предводителя. — Узнай, как они задумали доставить свою Зорю в ее башню. — Правитель едва сдержал новый приступ смеха и продолжил: — И немедленно доложи мне. Немедленно!

Радогост вывел из конюшней вилован коней. По созвучию Лиалин догадался, что речь идёт о привычных ему велинах. Но когда эти чудовища прогарцевали перед ним, Лин понял, почему этих лошадок никогда не вызывали во плоти. Их черно-сизые тела сверкали во вспышках молний, тяжелые железные копыта гулко били по камням, выбивая из них искры. Кони храпели, изрыгая пламя.

— Выбери коня по себе! — Радогост легко вскочил в седло. Конь заржал и встал

на дыбы. — Это единственный для тебя способ добраться до башни.

Лиалин отшатнулся и попятился, в какой-то момент напомнив Хорсу прежнего Хранителя.

— Я уж как-нибудь пешком, — заверил он и…наткнулся спиной на Хорса. Повелитель никак не прореагировал на жалкую улыбку Лиалина и подтолкнул его к скакунам.

От коней веяло холодом и жаром разом. Каждый по отдельности и все вместе они напоминали ему ночной кошмар.

— Прямо глаза разбегаются, — невнятно пробормотал Лиалин себе под нос, собираясь передать право выбрать себе скакуна Радогосту, и увидел его. В чёрных очах его пылал огонь. Спутанная косматая грива спускалась до самых копыт. Хранитель осторожно прикоснулся ко лбу вилини. Конь затряс головой, но остался спокоен. Лиалин ласково провел по его шее, спине и вскочил верхом.

— Нет! — предупреждающе закричал Хорс, — Он сбросит тебя. Он — дикий!

Лиалин склонился к самой шее коня и, дотянувшись до морды, ласково погладил её. Подняв на оторопевших Повелителей спокойные бирюзовые глаза, он улыбнулся усталой едва заметной улыбкой:

— Это мой Зорц. Меня он не сбросит, — и взмыл в небо.

Повелители так и не поняли, что Хранитель хотел сказать словами «мой Зорц», но спрашивать времени не было. Ещё утром от Дашубы прилетел соловей с приказом всем Целителям быть в своих Башнях…

Спустившись на землю, Лиалин решил ехать через лес, стараясь как можно реже попадаться на глаза. В небе же это было невозможно — на равнинах развернулись страшные по силе битвы. Пришлось выбирать между скоростью и относительной безопасностью, и Лин выбрал второе. Время в запасе ещё было.

Внутри лес оказался не так приветлив, как выглядел снаружи. Скрюченные рваные стволы некогда прекрасных дубрав напоминали застывшую агонию измученной войнами планеты. По узловатым почерневшим ветвям стекал не сок и не смола — кровь. Не так давно покрытая цветущим ковром из крошечных голубоватых цветов лесная земля теперь поросла безобразным багровым мхом. Поваленные деревья часто преграждали путь, благо, что вилини мог летать, и идти пешком почти не приходилось. Лин пригнулся к шее коня, проезжая под стволом сильно накренившегося дерева и понял, что в этом лесу было не так — тишина… невыносимая тишина и повисшая над лесом, почти осязаемая печаль. Лес чувствовал приближающийся конец! Сердце болезненно сжалось от этой жестокой безысходности. Спрыгнув с коня, Лиалин прикоснулся к стволу векового дерева и мысленно попросил у всего живого на этой планете прощения. Лёгкий ветерок пробежался по верхушкам, и он понял — его простили и благословили, наполнив измотанное тело новой энергией, навсегда соединяя его с собой.

За спиной захрипел Зорц, Лиалин обернулся, желая его унять, и судорожно вздохнул — густой стелющийся туман гнилостной зеленью расползался по земле. Воздух наполнился отвратительной вонью… Лиалин шарахнулся прочь, но толстые лапы елей подхватили его и понесли, передавая словно игрушку друг другу. В самый неподходящий момент они раздвинулись, и Лин провалился в зеленоватую дымку. Толи деревья так всё хорошо просчитали, толи ему и впрямь так повезло, но упал он прямо на муравейник. Хранитель ещё оклематься не успел, когда над ним содрогнулась земля и из земли полезли острые скалы и соединились в пещеру с ужасно низеньким входом, настолько низеньким, что через него смогли бы пролезть разве, что те самые муравьи, чье жилище он разрушил…Мимо пронеслись с десяток всадников на огромных уродливых псах — это варкулоты искали Хранителя… Лин притаился в глубине пещеры, затаив дыхание, и тут до него дошло, да заори он во все горло, его все равно никто из врагов не услышит — Ирий защищался от врагов… Ирий защищал своего Хранителя, ибо иного способа освободиться от этой чужой войны, как позволить ему закончить свое дело, планета уже не знала…