Эскорт для миллиардера 3
Шрифт:
— За это плачу я. Я должен был догадаться, что это небезопасно, … что опасно находиться рядом со мной.
Она отстранилась и посмотрела мне в глаза.
— Прекрати. Твоя мать — монстр. Раз уж мы об этом заговорили, то и тебе не безопасно находиться со мной так же, как и мне. Мы не толкали их на этот путь.
Я взял ее лицо своим руками.
— Расскажи, пожалуйста, что она тебе сказала. Несмотря ни на что, я обещаю тебе, что сделаю все наилучшим образом. Если она не хочет, чтобы я знал, то я сделаю вид, что понятия ни о чем не имею. Я
— Твоя мать играет нечестно, — сказала Одри.
Я мог заметить, как она потихоньку успокаивается, сделав глоток вина, а потом несколько раз глубоко вздохнув.
— Продолжай.
— Я рассказала ей о письмах и сообщила, что собираюсь отправить их в «Tribune». Она даже не удивилась, — произнесла Одри. — Она сказала, что это поступок любителя. И тогда она сообщила, что позвонила моей матери, и что у нее есть адвокат, который посмотрит документы и восстановит мою мать в качестве опекуна Томми, — она с трудом сглотнула. — Она сказала, что у меня изначально не было законных прав исключать мать из документов по счету. Она начала выплачивать моей матери компенсацию за молчание, чтобы та никогда не обнародовала информацию обо мне.
Одри посмотрела на меня.
— Мне пришлось пообещать ей, что я буду держаться подальше от тебя, Джеймс, и не расскажу тебе об этом. Она сказала, что будет держать Томми вдали от меня, и заверила, что моя мать получит полный контроль. И Селия сделает это, Джеймс. Я знаю, что она сделает это.
Хоть Одри и не двигалась с места, но я мог практически почувствовать в ее голосе, как она отдаляется от меня.
— Она не сделает этого. Я ей не позволю, — сказал я и обнял ее. — Мне очень жаль, Одри.
— Нет. Это моя вина, — произнесла она сдавленным голосом. — Она сказала мне, что я не подхожу, и заблаговременно предостерегла меня.
— Ей не победить, — сказал я, прижимая Одри к себе. — И твоей матери тоже, Одри.
— Я не знаю. Я не вижу выхода из этого.
— Выход есть всегда, — произнес я, мой мозг закипал. — Мы должны сегодня разобраться с тем, что мы имеем на сегодняшний день. Завтра мы вернемся с ядерным оружием.
— В настоящий момент я была бы счастлива использовать и пневматический пистолет, — пробормотала она.
— Одно из моих правил в бизнесе — когда становится страшно, остановись и ударь. Сейчас не время отступать, и в нынешней ситуации нормально использовать ложь. И как говорится, говори одно, а делай другое.
— Этическое поведение, пожалуй, меньше всего волнует меня в настоящий момент, — заметила Одри, наблюдая за выражением моего лица. — О чем ты думаешь?
— Я думаю, что нам предстоит немного повозится с ней.
Одри выжидательно смотрела на меня, словно этого было недостаточно.
— Или много, детка.
Позже, когда она уже спала в моих объятиях, я строил планы. Я пробежался пальцами вверх и вниз по ее гладкой коже, наслаждаясь ощущением. Она была моей. Ничего из того, что моя мать могла
Я мысленно послал Даниэль, чья жизнь была отнята так рано, слова любви и молитву, о том, что она ушла в лучшее место и, что, возможно, она сможет простить меня. Сидя в темноте, я пытался простить самого себя. Я понятия не имел, что собой представляли мои родители, когда мне было восемнадцать. Я имел только отдаленное представление,… и, кроме того, я не понимал той глубины падения, до которой они могли докатиться ради того, чтобы защитить свои драгоценные, бесполезные идеалы.
Я не знал, что они были способны на убийство.
Я наблюдал за тем, как вздымается и опускается грудь Одри. Мне почти сорок, и последние двадцать лет я провел, защищая себя от любви, от чувства единения с другим человеком. Боль переполнила меня, когда умерла Даниэль. Я даже не думал, не осознавал, что делаю, зарываясь с головой в свою работу, развивая бесконечный список проектов, знакомясь с женщинами, которые мне даже не нравились. Но я ни о чем не сожалел, кроме как потери Даниэль, потому что каждый шаг поступательно вел меня к необходимости нанять сопровождающую на свадьбу моего младшего брата, и это сопровождение никогда не закончится, так как это Одри.
Которая была любовью всей моей жизни.
— Одри, — сказал я. — Просыпайся.
— Что? — спросила она встревожено и села прямо. — Что-то случилось?
— Ничего, — сказал я, все еще поглаживая ее кожу, — Я просто хотел сказать тебе кое-что.
Она легла на спину все еще сонная.
— Что?
— Я люблю тебя, — произнес я.
— Я тоже тебя люблю, — сказала она.
Одри положила руку на мою грудь, двигая пальцем по моим мышцам.
— Ты переезжаешь в Лос-Анджелес со мной.
— Да. Я уже говорила тебе. Если, конечно, твоя мать, не уберет меня с дороги раньше.
— И ты заберешь с собой брата.
— Я должна, Джеймс, — сказала она. — Я не могу оставить его с мамой. Мы должны получить все юридические документы об опеке, а теперь нам еще предстоит схватка с адвокатом твоей матери —
— Кроме того, мы собираемся позаботиться обо всем, в том числе и об этом. Я тоже хочу, чтобы он переехал, Одри. Я знаю, как сильно ты его любишь. Мне просто нужно знать, что это именно то, что ты хочешь.
— Конечно, — сказала она. — Мне жаль, что это произошло, потому что тогда бы я не доставила тебе столько проблем —
— Остановись, — произнес я, снова прерывая ее. — Пожалуйста, никогда не говори про это опять.
— Ладно, — ее голос был настороженным, — Пожалуйста, скажи мне, что с тобой происходит.
— Я просто хочу, чтобы ты пообещала мне, — сказал я. — Я не хочу, чтобы мы когда-либо расставались с тобой. Я просто не хочу больше терять время.
— Ладно, — буркнула Одри, прижавшись ко мне.