«Если», 1998 № 10

Югов Михаил

Крестьянин пригнал буйвола, призвал на подмогу двух соседей и увез статую с поля. Позже он продал ее проезжему торговцу, а тот, смекнув, какая это ценность, переправил ее в Катманду. Купец, которому была продана статуя, подарил ее королю. Король, любитель искусств и собиратель драгоценностей, принимая дар, высоко оценил мастерство ваятеля.

— Кто расскажет мне о великом скульпторе? — спросил он. — Или о юноше, позировавшем ему.

Купец опустил голову. Он был рад, что король остался доволен подарком, но ничего не мог сказать о его происхождении. Он признался, что перекупил статую у другого торговца и понятия не имеет, где живут скульптор и натурщик.

— Очень

жаль, — вздохнул король. — У юноши столько вожделения во взоре! Столько рвения и одновременно отчаяния! Хотелось бы узнать, чего он так жаждет. Я даровал бы ему это, будь на то моя власть.

— Ваше величество так щедры! — пролепетал купец. — Доброта ваша не знает границ.

Король поставил статую в своем тронном зале, на самое почетное место. Все просители, побывав у короля, говорили, что юноша из оникса в тронном зале совсем как живой.

Перевел с английского Аркадий КАБАЛКИН

Теперь, когда ответ найден, загадка выглядит на удивление простой, не правда ли? Вот и нам так казалось, когда мы предложили этот рассказ вниманию конкурсантов. Но мы ведь знали разгадку…

И как всегда, по завершении очередного этапа конкурса мы ставим перед читателями следующую задачу. Коль скоро мы обожглись на фэнтези, то усердно дуем на НФ, а потому предлагаем вам не просто «твердую» научную фантастику, но классику жанра, — рассказ начала семидесятых годов. Однако автор в России практически неизвестен, так что на эрудицию можно не рассчитывать.

Условия задачи:

Земля будущего. Хотя человечество по-прежнему разделено на страны (правда, под началом мирового правительства), земное сообщество переживает период благоденствия — за счет того, что несколько десятилетий назад был открыт эффект телепатии. Естественно, войны невозможны, преступления ликвидируются в зародыше. Люди и народы стали ближе и понятней друг другу.

Однако, как оказалось, телепатия имеет неожиданные негативные последствия. Часть людей, склонных к депрессиям и психопатиям, неосознанно объединила свои тревоги и ушла в глубочайшую кому. Подобное явление получило название «телестасис». Люди, пребывающие в нем, полностью выключены из общества, они лишились всех функций, кроме самых элементарных. Однако их коллективный психоз втягивает в свою орбиту все новых и новых людей, даже психически здоровых, но с повышенной эмоциональностью. От мощного, сладостно разрушительного импульса страха, исходящего из телестасиса, практически нет защиты; для него не помеха ни расстояние, ни экраны. И конечно же, более всего телестасис воздействует на детей, вовлекая их в пучину бессознательного ужаса. Уже три процента человечества находятся в телестасисе, и с каждым днем их число растет…

Президент планеты созывает ведущих специалистов всех стран — социологов, философов, физиков, антропологов — дабы решить эту проблему. Задача кажется безнадежной, и высокое собрание готово на самые крайние меры. Правда, в составе Совета есть простой врач-психиатр, попавший сюда в достаточной мере случайно. Он сознает, что никакие медикаменты не помогут, но решение приходит неожиданно, и в этом ему помогают другие члены Совета, которых он сумел понять и почувствовать…

Вопрос один:

ЧТО МОЖНО ПРОТИВОПОСТАВИТЬ СТРАШНОЙ БОЛЕЗНИ, ПРИНЯВШЕЙ ХАРАКТЕР ПАНДЕМИИ?

Просим

учесть, что прямых подсказок в тексте нет: мы лишь изложили необходимую сумму фактов, на основе которой можно разгадать замысел автора или построить собственную концепцию.

Ждем ваших ответов до конца декабря. И хотя главное — не победа, а сама игра, издательство «АСТ» вручит участникам конкурса фантастические призы: пять последних книг своих серий «Координаты чудес» и «Век Дракона».

Прямой разговор

Юрий Брайдер, Николай Чадович

Хорошую историю жалко обрывать…

На вопросы читателей отвечают известные белорусские писатели Юрий Брайдер и Николай Чадович.

— Обычно соавторам задают вопрос — как вы пишете вместе… Позвольте вас спросить, а почему вы пишете вместе? Неужели поодиночке не получается? (Ю. Калачев, Барнаул)

— Во-первых, вопрос поставлен неправильно. Так ведь можно спросить любого писателя: а почему ты пишешь один, а не в соавторстве? Творчество — штука настолько тонкая, что результат трудно предсказать — вне зависимости от того, сколько людей работают над «продуктом». А во-вторых, именно в фантастике, как нам представляется, наиболее плодотворно работать вдвоем: когда создаешь воображаемые миры, одному трудно уследить за логикой, непротиворечивостью, да и просто за всеми сюжетными линиями. Тут как раз и проще ловить друг у друга противоречия и несообразности. Неудивительно, что в эпоху так называемого Золотого века нашей фантастики почти все лучшие фантасты работали в соавторстве — братья Стругацкие, Войскунский и Лукодьянов, Альтов и Журавлева, Емцев и Парнов и т. д. Ну и, в-третьих, так сложилось, что мы всегда пишем вместе — это судьба, а от судьбы не уйдешь.

— Ваши книги «Евангелие от Тимофея» и «Клинки максаров» абсолютно непохожи, словно вы работали над ними по отдельности. Если это так, то кто из вас написал «Евангелие», а кто — «Клинки»? (Е.Левин, Москва)

— Мы всегда пишем вместе. А что касается непохожести произведений, так это же хорошо! Стиль может меняться… да нет, он просто должен меняться от произведения к произведению в зависимости от поставленных задач. Мы противники единообразия в творчестве. Идеальный вариант, когда каждая следующая книга не похожа на предыдущую.

— Многие критики считают, что «сериальность» вредит творческому росту. Как в этом плане обстоят дела с вашей серией «Миры под лезвием секиры»? (Н. Беклемишева, Саратов)

— Наверно, это дело критиков — отслеживать творческий рост и так далее… В конце концов, есть читатели, они и решают, нравятся им книги или нет. Что плохого в «сериальности»? Если ты создал Вселенную и путешествуешь по ней, то будь добр, не бросай попутчиков — читателей — на полпути. Если бы Бог был противником «сериальности», то ограничился бы только первым днем творения.

— В последнее время часто высказывается мнение, что современная фантастика находится в глубоком кризисе. Вы согласны с такой точкой зрения? (В.Родченко, Киев)

— Создается впечатление, что о кризисе говорят либо авторы, находящиеся в творческом застое, либо критики, которым нескандальное развитие литературы — нож острый! Творческий кризис — это личное дело каждого писателя, издательский — тоже дело обычное, одни издательства увядают, другие расцветают. Если есть насущная потребность писать и есть что сказать читателю, то жанр, по большому счету, не имеет значения.