«Если», 2009 № 02
Шрифт:
Повернувшись, Броди увидел трех фантомов, словно вырезанных из кристаллов, распространяющих голубой огонь. Вместе они сокрушили последнего робота, который, взорвавшись, осыпал осколками скрученного металла буйную зеленую траву.
Быстро проверив уровни энергии, Броди не узнал ничего нового: щиты почти отключились, закончился резерв для зарядки оружия. Единственное, что он мог сделать в такой ситуации, — только бежать, но он уже устал. Броди шагнул вперед, но тут же замер, когда фантомы начали говорить. Их слова четко раздавались в шлеме.
— Броди, —
А затем мир погас.
Провал заполнили ветки деревьев, покрытые листьями и невероятно длинные, растущие на разной высоте и под различными углами. Броди казалось, что вокруг него нет ни клочка незанятого пространства. Его окружал целый сонм кристаллических птиц, больших и маленьких, белых и красных, они сидели на каждой ветке, со всех сторон, сверху и снизу.
Броди вспомнил старую версию этого сценария, с тех времен, когда он еще играл, но тут же обнаружил много серьезных и одно просто огромное отличие: он не принял форму Скользящего Орла II. Вместо этого он превратился в очень большого немеханического белоголового орлана.
Ни экрана, ни рации. Более того, он с ужасом обнаружил, что лишился человеческого голоса. Он многое знал о птицах. Он знал их тибиотарзальные сочленения и мантии, размах крыльев и скорость обмена веществ, но все это потеряло значение, когда он действительно стал птицей.
Вскоре, впрочем, он понял, что не до конца. Зрение осталось человеческим, никакой телескопической перспективы, которую вполне следовало ожидать от орла. Просто конструкция, как и робот до этого. И хотя новый облик оказался куда более странным, он все же не вызывал полного неприятия. Броди постепенно привыкал к органам чувств хищника.
В целом они мало отличались от стандартных потоков данных, вот только теперь Броди не считывал данные, а ощущал их. Стоило ему подумать о своих характеристиках, как его наполнило ощущение силы, и он понял, что находится в прекрасной форме, возникло желание двигаться. Захотел увидеть карту — и тут же понял, где находится и как расположены ближайшие ветки.
Броди сидел на широкой ветке в безумном кристаллическом птичнике, окруженный сотнями чирикающих и щебечущих птиц, похожих на ледяные скульптуры. На него недобро таращился рубиново-красный птеродактиль, а вдалеке приземлился и изверг языки пламени светящийся белый дракон.
Вдруг, словно получив некий сигнал, вся стая поднялась в воздух, а Броди внезапно обнаружил, что его атакуют. Сверху накинулись красные птицы, и в покрытую перьями плоть вонзились острые когти. Броди рванулся вперед, отбиваясь собственными когтями и понимая, что дело плохо. Слишком много врагов, за каждый свой удар он получал два в ответ, и его тело, даже несмотря на свой больший размер, оставалось уязвимым. Его контратаки почти не оказывали эффекта на стеклянную шкуру фантомов.
Надежда таяла, а тем временем поток пронзительно визжащих белых птиц врезался в самую гущу стычки. Некоторые из них окружили Броди, другие
Броди приходил в себя и постепенно начинал понимать загадочную закономерность, объединявшую все наполнявшие воздух птичьи трели. Он постепенно извлекал смысл из какофонических свистов, щелчков и щебетания. Собирая воедино различные голоса, Броди понимал все больше и больше.
Когда сражение разгорелось с новой силой, ему пришлось подняться выше, и вместе с этим возросла степень его понимания. Чем ближе он оказывался к постижению смысла, тем сильнее удивлялся. То, что он слышал, то, о чем они просили — казалось невозможным. Теперь, впрочем, не было ничего невозможного.
Он понял, что пребывал в некоем чистилище с того самого несчастного случая. Тогда он стал трагическим героем, а затем еще более трагичной его жизнь сделала жалость. Как он мог забыть о своих мечтах! Как мог убедить себя в том, что найдет свое счастье в работе, которую организовал для него дядя Тед? Сейчас у него появился шанс вернуть свою жизнь — пусть и весьма неожиданным способом.
Броди раскрыл клюв. Изданный им звук совершенно не походил ни на что человеческое, но Броди не сомневался, что его поймут.
— Что здесь, черт возьми, происходит?! — кричала Чо, перекрывая птичий гам. — Нельзя ли хотя бы сделать их потише?
— Нет, нет управлений! — закричал Ростов в ответ. — Просто целый стог проводов!
— Губернатор! — выкрикнул Тед, прижимая пальцем наушник. — В отеле неполадки с компьютерами! Похоже, это уже охватило весь город!
— Тед, зови медиков! — приказала Чо. — Как только они будут здесь, я выдерну провод.
— Постойте! — воскликнула Елена. — Прислушайтесь к песне!
— К песне? Вы что…
— Нет, подождите! — вмешался Блэт. — Она права! Слышите? Это же слова! Слышите? Нужно слушать разные песни одновременно!
Тед посмотрел на гигантскую голограмму, не веря своим глазам и ушам. Столько стеклянных птиц — как это возможно? Однако, вслушиваясь в общий хаос, он начал выделять знакомые звуки, словно слова из гула толпы.
— Да! — закричал он. — Я слышу, а вы? Господи, они говорят: «Броди»!
Стая подхватила это слово, и вскоре вся она эхом повторяла единый напев:
— Бро-ди! Бро-ди!
— Послушайте их! — крикнул Джек.
— Слишком поздно! Я отвечаю за всю колонию! Тед, подготовь медиков! Доктор Ростов, готовьтесь отключать питание!
— Бро-ди! Бро-ди! — повторяла стая.
— Вы собираетесь отключить это? — закричал Тед указывая вперед. — Им не понравится!
— Безопасность отеля — ваша забота! — ответила Чо. — Тед, у меня нет выбора!
Тед нахмурился, но побежал к медикам, ожидавшим возле кабины. Чо повернулась к Ростову.