«Если», 2009 № 02
Шрифт:
Андрей Летаев
КРУПНЫЙ ПЛАН
Гостья страны фантазии
Дорис Лессинг. Канопус в Аргосе. Амфора
Для писателей фантастика — как автомобиль: открывает много дополнительных возможностей в творчестве, но сесть за руль дано не каждому. Кто-то боится или не хочет, при этом повторяя на всех углах, что писателю лучше ходить пешком, а которые ездят на машинах — уже и не совсем писатели. Бывает и противоположная ситуация, когда за рулем оказывается тот, кто не умеет водить. И каким бы замечательным пешеходом он ни был, его самостоятельная поездка, скорее
Я говорю сейчас, конечно же, об авторах мейнстрима, не устоявших перед обаянием фантастики, о «гостях страны Фантазии», как их назвали составители одноименного сборника, вышедшего когда-то в культовой серии «ЗФ» издательства «Мир». Произведений английской писательницы Дорис Лессинг в том сборнике не было, но определение это подходит ей на все сто. Завоевавшая литературный авторитет своими философскими романами с социально-критическим и феминистическим подтекстом (убедительным признанием ее авторитета стала Нобелевская премия 2007 года), в фантастику Лессинг забрела почти случайно, слегка изменив антураж своих умственных упражнений. Если сравнить, к примеру, ее «нефантастический» роман «Расщелина» и книги «фантастической» пенталогии «Канопус в Аргосе», то никакой разницы в манере организации повествования и в круге затрагиваемых тем разглядеть не удастся. Отличия чисто формальные: «Расщелина» — это как бы воспроизведение древнейшей легенды человечества, «Канопус в Аргосе» — как бы отчеты инопланетных наблюдателей-прогрессоров о событиях человеческой истории.
Теперь, когда усилиями издательства «Амфора» романы пенталогии приходят к российскому читателю и преподносятся ему как «космическая фантастика», повествующая «о противоборстве трех крупнейших империй — Канопуса, Сириуса и Путтиоры» (цитата с суперобложки), самое время предупредить: никаких звездных сражений, политических интриг и захватывающих приключений на различных планетах вы здесь не найдете. Фантастический антураж чрезвычайно размыт, условен и, без сомнения, не играет той роли, какую ему обычно отводят авторы-фантасты, стремящиеся обилием деталей убедить публику в достоверности происходящего. У Лессинг все крайне лаконично: звездолет доставил героя туда-то. Или: персонажи калибровали каменную колонну (служит для обеспечения связи планеты с галактическим разумом) при помощи какой-то аппаратуры. Подробности писательнице совершенно неинтересны, они только отвлекают ее от главного — от философствований о природе человека и человечества.
Этого ли ждут любители почитать о противоборстве космических империй? Очевидно, нет. Это ли характерно для фантастики как жанра? Тоже нет. В общем, на вопрос, какая фантастика содержится в пенталогии «Канопус в Аргосе», можно дать честный ответ: никакая. Ну да в этом еще нет никакой беды, если условно-фантастический антураж помогает автору добиться иных целей, которые он перед собой ставит. Проблема в том, что Лессинг, кажется, и иных-то целей достичь не удалось.
Цели же были весьма амбициозные — предложить читателям свое объяснение тому, почему мы так плохо живем и столько страдаем; подсказать, что делать и на что надеяться. Классический литературный прием остранения, работающий еще со времен Вольтера, сыграл и в данном случае: история человечества глазами инопланетных агентов — почему бы и нет? Но слишком уж простые, ходульные, банальные, с точки зрения знатока НФ, конструкции выстраивает Лессинг.
Вот высокоразвитая цивилизация Канопуса колонизует планету Роанда (самоназвание — Шикаста), в которой очень скоро начинает угадываться Земля. Примитивные существа-аборигены подтягиваются до более высокого уровня, устанавливается ментальная связь с далекой космической метрополией. Но какое невезение! Возмущение звездных полей затрудняет связь, и этим тут же пользуются диверсанты с нехорошей планеты Шаммат, превратившие аборигенов в источник негативных эмоций, необходимых для обитателей этой самой Шаммат. Дальнейшее развитие человечества проходит под знаком непрерывной борьбы агентов Канопуса за остатки былого влияния. Лессинг не стесняется объяснять упомянутой борьбой любые пришедшие ей на ум исторические события — от легендарных (всемирный потоп) до самых что ни на есть реальных. Этакая криптоистория в духе эзотериков-шамбалистов или уфологов…
По ходу дела выясняется, что главной бедой сбитого с пути истинного человечества, его «дегенеративной болезнью» писательница считает индивидуализм во всех проявлениях. Это и ерть ее объяснение наших многочисленных проблем? Мягко говоря, объяснение спорное: любые достижения
Забавно, что феминистка, интернационалистка и фанатка социальной справедливости Лессинг в этом пункте полностью совпала с таким российским «красным консерватором», как Александр Проханов. В романе последнего «Господин Гексоген», написанном двумя десятилетиями позднее «Канопуса…», высказываются схожие надежды: пусть, мол, нынешний мир «распадется на атомы», разрушим его до основанья, а затем… Как мечты о массовых разрушениях сочетаются у этих людей с декларациями любви к человечеству, понять невозможно.
Наверное, нельзя сказать, что пенталогию «Канопус в Аргосе» не стоит ни в коем случае читать никому. Она может понравиться, например, ценителям НФ 1970-х, известной своей демонстративной усложненностью. Но для рецензента эти тексты Лессинг стали ярким примером того, что философская фантастика, даже пожертвовавшая ради философствований и персонажами, и сюжетом, совсем необязательно должна оказаться фантастикой умной.
Александр РОЙФЕ
ВЕХИ
Вл. Гаков
Тревожные сны поэта
Эдгар Аллан По был одним из первых писателей, кому титул «научный фантаст» принадлежит по праву. Из великой триады, заложившей в позапрошлом веке основания этой литературы, именно американцу достались лавры первопроходца. И этапы его собственного пути в литературе хронологически располагались совсем не в той последовательности, которая сложилась в памяти и восприятии потомков.
19 января 2009 года мир отметил 200-летие со дня рождения Эдгара Аллана По. Его считают родоначальником и классиком сразу несколько жанров и направлений литературы. «Звездным мигом» американской поэзии, по мнению большинства критиков, стал день публикации самого знаменитого стихотворения По — «Ворон». Вся мировая детективная проза вышла из рассказов По о сыщике-любителе Огюсте Дюпене — «Убийство на улице Морг», «Тайна Мари Роже» и «Украденное письмо». И где была бы нынешняя американская новеллистика без его блестящих коротких рассказов, а литература ужасов — без его знаменитых «страшилок», большей частью экранизированных, от которых и спустя два века у впечатлительного читателя и зрителя мороз по коже! А без двух десятков его рассказов и одной повести-розыгрыша не было бы и современной научной фантастики.
Биография классика американской поэзии сама напоминает поэму — завораживающую, романтическую, трагическую до надрыва. Не случайно об Эдгаре По написаны десятки книг — но вряд ли среди всех интерпритаций его творчества сыщешь две одинаковые. Если же в один абзац, то биография прозвучит примерно так. Родился в Бостоне, после смерти матери воспитывался в доме ричмондского коммерсанта Джона Аллана (в честь которого взял второе имя), вместе с его семьей пять лет прожил в Англии.
Учебу в университете бросил, записавшись добровольцем в армию; пытался закончить элитную военную академию в Вест-Пойнте, но был отчислен. А дальше — работа редактора в нескольких журналах, поэзия, проза, богемная жизнь, личные и семейные драмы, фантастическая слава в одночасье — и горькое, долгое забвение. Неизбежным следствием всего перечисленного явились нервное перенапряжение, болезни, запои… Точкой в этой яркой и короткой, как сгоревший метеор, жизни стала смерть в 40 лет — в унизительной бедности и горячечном бреду.