Если бы меня спросили
Шрифт:
Петька знал даже больше Авроры. Он знал даже то, чего Ирка сама о себе не знала, и всегда помогал ставить мозги на место.
21
21
— И ты устроилась к его отцу на работу? — спросил Петька, когда Ирка замолчала.
Даже по интонации было слышно,
— Я не собиралась. Просто пришла сказать, что это я виновата в аварии. Но так вышло.
— И до сих пор ни одному ни другому не рассказала правду, я правильно понял?
— Ну-у-у, да, — выдохнула Ирка. Никому ничего она и не обязана говорить. — Петь, мне нужна эта работа. И эта зарплата.
— А тебе не пришло в голову, что его отец потому и назначил тебе такую зарплату, что знает о тебе куда больше, чем ты думаешь? Адвокаты они же как детективы, только хуже. Они всё всегда проверяют и перепроверяют, докапываются до таких глубин, что ни одному сыщику не снились. У них каждое слово, каждая буква на счету, и всё они умеют повернуть в свою пользу.
— Приходило, — кое-как вклинилась Ирка в его вдохновенную речь во славу адвокатов.
Собственно, да, на этой неделе Ирка даже стала свидетелем, как на суде Воскресенский отсудил у женщины часть квартиры в пользу своего клиента.
Отсудил только потому, что женщина, составляя нотариальную доверенность, написала «отказываюсь от наследства», а не «отказываюсь от наследства в пользу сына» — и всё, пол квартиры тю-тю, а Воскресенский даже не поморщился.
— Но это же неправильно, — догнала его Ирка в коридоре суда. — Это же её жильё. По праву, по закону, по-человечески, в конце концов, — едва поспевала она за широкой решительной поступью Бориса Викторовича.
— И, если бы она была моей клиенткой, я бы этого ни за что не допустил. Но я защищал не её интересы, — равнодушно пожал плечами Воскресенский. — Это моя работа, Ирина Владимировна. И я делаю её хорошо.
«Ты бездушная скотина, — в сердцах подумала Ирка, решительно садясь в его машину. — Но если бы мне понадобился адвокат, я бы наняла именно тебя», — добавила она, пристёгивая ремень.
— Петь, я хочу, чтобы он возбудил дело против компании, что незаконно уволила маму. Если получится, конечно, если ещё не поздно. Помнишь, я хотела, но ни один адвокат не брался, а те, что брались, запрашивали такие суммы, что мы бы при всём желании не потянули.
— Помню. Думаешь, он возьмётся?
— Я постараюсь, чтобы взялся. Мне кажется, я ему нужна. Пока не знаю зачем, но мне не просто так дали такую зарплату. Ему надо, чтобы я осталась.
— Ой, не знаю, как ты будешь выпутываться, Лебедева, — вздохнул Петька. — Но ты такая ты.
— А может, я просто понравилась ему как секретарь, и он не захотел меня отпускать? — улыбнулась она.
— А его жена уже приезжала на тебя посмотреть? — хмыкнул Петька.
— Конечно! Оценила с ног до головы, — усмехнулась Ирка. — И выговаривала мужу
— И что он ей ответил?
— Понятия не имею. Судя по возне в кабинете и тому, что он закрыл дверь на замок, трахнул её там прямо на столе. Вышла она растрёпанная, но весьма довольная, одёрнула юбку и великодушно разрешила мне пока остаться, а там видно будет.
Северов заржал.
— А умный он, однако, мужик, этот Воскресенский-старший! Чёрт, я тут всех перебудил, — понизил Северов голос. — Парни измотанные вернулись со строевой. Погоди, выйду.
После скрипа каких-то дверей или полов он вернулся к разговору.
— Только глупостей не наделай, — предупредил Север.
— Каких, Петя, глупостей? — вздохнула Ирка.
«Каких ещё глупостей я могу наделать, если я и так, как последняя дура, по уши? По уши влюблена в его сына. Если всё обмирает, стоит ему на меня посмотреть. Теку, таю и хнычу, стоит ему прикоснуться. Если мне невыносимо думать, что у него кто-то был до меня, не говоря уже о том, что кто-то будет после. Всё самое глупое уже случилось, Петя. Я люблю его. Всегда любила».
— Ну ты понимаешь каких. Ты же отчаянная, Ирка, — вздохнул Петька. — И красивая. Боюсь, ты интересуешь господина адвоката не только как секретарь.
Она знала, о чём он подумал. И он знал, что она знает.
— Нет, служебный роман в мои планы не входит. Это не обсуждается, что бы он ни предложил.
— Значит, с младшим Воскресенским у вас всё серьёзно? — догадался Петька.
— Петь, мы договорились, ты не ревнуешь. И я тоже. Мы друзья, — предупредила Ирка.
— Да, я помню. — Ей показалось, он заскрипел зубами. — Но я сейчас не о себе. Что будешь делать ты, если адвокат сделает очередное предложение, от которого ты не сможешь отказаться? Кого из них выберешь? Вадима? Ты в нём уверена?
— Как я могу бы в нём уверена? Мы знакомы всего ничего. Он сегодня здесь, завтра там, — вздохнула Ирка. — Да, он предложил отношения, и я согласилась. Но не факт, что он вернётся за мной из своей Москвы.
— А если вернётся? — Петькин голос становился холоднее, жёстче.
— Значит, вернётся. Всё, не дави. И не начинай!
Ирка выглянула в окно машины. Постучала по плечу водителя, который тоже был увлечён разговором в свою гарнитуру, иначе бы Ирка не стала откровенничать в такси.
— Туда, — показала она, когда он снял наушник. — Мы приехали, Петь, — сказала Северову. — Пошла я искать твою бабку.
В трубке повисла напряжённая тишина. Зловеще скрипнула калитка. Зашуршала под ногами прошлогодняя трава. Где-то ухнула, сорвавшись с ветки, птица. Впору было перекреститься.
— Ну что там? — первым не выдержал Петька.
— Ну-у-у… — задрала голову Ирка.
— Лебедева! — пригрозил Петька.
22