Если бы всё было иначе
Шрифт:
Люк кивнул и бросил на меня взгляд.
– Но… Мэл же тебя убьет. И как же твоя стипендия? А еще Мэл сказала, что на днях купила тебе корзину для белья…
Машину наполнил смех Люка. Это было очень редкое явление; каждый раз когда мне удавалось его рассмешить, я чувствовала себя так, словно меня наградили почетной медалью.
– Я звонил в отдел, занимающийся финансовой помощью студентам. Мне сказали, что стипендия не пропадет, если я начну учебу в следующем году. Я просто понимаю, что не смогу сейчас ни на чем сосредоточиться. А что касается корзины для белья, ее наверняка можно
– Я бы не была так уверена. В последнее время правила возврата товара в «Волмарте» стали особенно суровыми…
Он снова рассмеялся, и я закусила губу, чтобы скрыть улыбку.
– Так что ты об этом думаешь? – спросил он. – Если серьезно?
Я на минуту задумалась.
– Слушай, ну, это ведь твое решение. Мэл превратит тебя в порошок, но речь идет о твоей жизни, понимаешь?
Люк вздохнул.
– И все? Я знаю, что это мое решение. Я хочу услышать твое мнение.
«Не уезжай», – подумала я.
Я пожала плечами, и следующую минуту мы снова провели в тишине. А потом я сказала правду. По крайней мере, ее часть.
– Я бы на твоем месте осталась.
В следующее мгновение мне вспомнились слова Ро: «представь, что на ее месте твоя мама» – и в моем сердце тут же проснулось какое-то неприятное чувство. Но я хотя бы ответила честно. Если бы я была дочерью Мэл, я бы ни за что на свете не смогла оставить ее, уехав в колледж.
Люк взглянул на меня и улыбнулся.
– Я знал, что ты так скажешь.
– Зачем тогда спрашивал? – разозлилась я.
– Хотел услышать эти слова от тебя, – проговорил он. И секунду спустя добавил: – Спасибо.
Еще через несколько минут мы остановились рядом с подъездной дорожкой, по кругу огибавшей небольшую площадку напротив дома. Она была уставлена машинами – как и основная дорога, ведущая к особняку. Когда на вечеринку нагрянут копы, выбираться отсюда будет кошмаром. И судя по грохоту и воплям, доносившимся из дома, это был именно вопрос со словом «когда», а не «если».
К счастью, стоило нам зайти внутрь, как я заметила Мэйси – нашу с Роуэном общую подругу.
– Ты не видела Ро? – спросила я, чувствуя, как в сердце загорается искорка тревоги. Запасного плана у нас не было.
– Мммммм. – Она нахмурилась, как будто ответ требовал усиленного обдумывания.
«Желательно сегодня», – мысленно уточнила я.
– Слушайте, видела! – воскликнула она, словно на нее снизошло озарение. Этим вечером она явно пила алкоголь. Ее голос звучал непривычно слабо и тонко. – Да, точно! Он играл в пив-понг [1] , и ему надирали задницу!
1
Игра, цель которой попасть мячиком для пинг-понга в стакан с пивом, стоящий на другом конце стола.
Меня накрыла волна облегчения.
– Спасибо, Мэйс, – сказала я и поспешила вслед за Люком, который уже шагал по направлению к соседней комнате.
Мы обнаружили Роуэна в столовой. Он танцевал брейк-данс.
Я почувствовала, как застывший рядом со мной Люк напрягается всем телом. Видимо, у исчезновения Ро все-таки не было веских причин.
Но я все-таки вытащила телефон и сфотографировала, как он балансирует, стоя на голове. Не смогла удержаться.
Хотя мне было непривычно и неприятно видеть Ро пьяным вдрызг, упустить такую возможность я не могла. Мы с Ро придерживались мнения, что, если человеку не хватило ума, чтобы удержаться от безрассудного поступка, другие имели полное право заснять этот момент на долгую память. У Ро был снимок, на котором из моих глаз градом катятся слезы после того, как я на спор опустошила два пакетика острого соуса. Я сделала не меньше десятка фотографий, когда он покрасил волосы в зеленый на День сильных духом [2] .
2
Ежегодный день осведомленности о ЛГБТ-сообществе.
– Ты что, его сфотографировала, что ли? – спросил Люк, когда я засунула телефон обратно в карман. Я широко улыбнулась, и он недовольно покачал головой. Ну, если он еще не привык к нашим выходкам, то уже никогда не привыкнет.
Мы подошли к Ро, который все еще крутился на голове. Он резко остановился и уставился на нас.
– Вы зашли в мое пространство, – пожаловался он.
– Ты стоишь вверх ногами! – отозвалась я.
Тем не менее, когда мы с Люком помогли Ро вернуться в нормальное положение, тот выглядел не слишком смущенным. Он только обхватил голову руками, как будто комната все еще вращалась перед его глазами.
– Что, черт возьми, с тобой не так? – проговорил Люк, не повышая голоса.
– А с тобой? – Ро смерил его злым взглядом. Он был на несколько сантиметров выше своего старшего брата и при любой возможности напоминал об этом всем подряд.
– Так, все, успокойтесь, – произнесла я, становясь между ними.
В последний раз я видела драку между Ро и Люком, когда им было десять и одиннадцать лет соответственно. Я сомневалась, что Люк на такое пойдет, а вот взвинченного Роуэна стоило остановить как можно быстрее. Девиз Ро по жизни звучал так: сначала действуй, потом думай. Это касалось чего угодно, кроме ситуаций, непосредственно влиявших на его способность играть в теннис. Он ничем не дорожил так сильно, как своей стипендией и местом в команде. Именно поэтому мне было так тяжело и непривычно видеть его пьяным.
– Надевай обувь. Мы уходим, – прошипел Люк, и только тогда я заметила, что Ро, оказывается, стоит босиком.
К моему удивлению, Ро послушался. Добравшись до другого конца комнаты, он надел кеды – может, свои, а может, чужие – и побрел к выходу из дома. Мы последовали за ним.
Пока мы с Люком пересекали подъездную дорожку и, поддерживая Ро с двух сторон, брели к тому месту, где припарковали машину, мы обсуждали, как лучше поступить с машиной Ро. Учитывая текущую ситуацию с парковкой, мы решили отложить решение этого вопроса на потом.