Если бы я был вампиром
Шрифт:
Я аж мясом подавился.
– Кхе. За что?!
– Не за что, а почему, – пояснил Кельнмиир. – Они не могут понять то, что произошло с тобой, а значит, скорее всего, решат избавиться.
– Неужели я такой опасный?
– Ты непонятный, а это в сто раз хуже.
Это я страшный. И ничего, живу себе в центре города. Все боятся, но уважают. Поэтому есть надежда, что право Наставника на распоряжение жизнью Ученика остановит их. Ведь если кто-либо убьет ученика, его Наставник имеет полное право потребовать восстановить честь ученика, следовательно, и свою честь. А чтобы восстановить честь... нужно убить убившего. –
– Значит, тут я в безопасности? Кельнмиир помедлил:
– Ну... во всяком случае, куда в меньшей опасности, чем снаружи. Так что пока отсюда ты ни ногой.
Я запил очередной кусок мяса и ощутил себя сытым и даже почти довольным.
– И на том спасибо. А зачем вам понадобилось приглашать меня на тренировку? Я же ведь совсем ничего не умею.
– Ну, во-первых, если бы ты все умел, на тренировку тебе и не надо было бы идти, по крайней мере на тренировку со всеми. А во-вторых, у меня на это были свои причины, и я оказался прав.
О чем это он, интересно? Что характерно, как я заметил, всем окружающим меня людям почему-то присуща чрезмерная самоуверенность. Просто удивительно, хотя... если Лита– это самый центр Империи Элиров, то все понятно. Это как у нас в России Москва, только покруче...
– В чем правы? – спросил я.
– Все просто. Я поразмыслил над твоим положением и понял кое-что очень важное. Мы все время забываем, что ты не в своем теле. А Вельхеор ведь не какой-то там хилячок, а ого-го! Хотя вся сила сосредоточена в сущности, тело за долгие годы тоже кое к чему привыкает. И сегодня я получил подтверждение, – Кельнмиир в восторге щелкнул пальцами. – Тело, если ты ему не мешаешь, может делать весьма полезные вещи. Например, техника Искусства, мне думается, знакома ему в совершенстве, ведь оно, в смысле тело, изучало его несколько сотен лет. Чего уж говорить о простой реакции, которую ты продемонстрировал нам на занятии. Вот с энергией сложнее. Но все поправимо... я надеюсь.
– Вы надеетесь? – Я вскочил с кресла. – А когда же я вернусь домой? Вы же обещали!
– Успокойся, – успокаивающе сказал Кельнмиир. – Ты вернешься домой, как только мы придумаем, как это сделать.
Значит, они так ничего и не придумали.
– Я думал, что вы такой весь из себя умный, раз уж к вам обратились, – вспылил я.
– Даже очень и очень умный, я не могу быть умнее целой толпы, пусть и старых пней, но все же Ремесленников, – усмехнулся Кельнмиир.
Мне же, наоборот, было совсем не до шуток. Даже вчера, услышав объяснения всей сложности и практической невозможности моего возвращения, я до конца не верил в это. Мое сознание угодливо спрятало осознание этого так далеко, что я о нем просто забыл... на какое-то время.
Перед моими глазами пронеслись лица... улицы... дома... Послышались отдаленные голоса друзей... знакомых... ровный шелест не выключенного на ночь телевизора... музыка. Все это для меня исчезнет... Худенькая фигурка девушки, танцующей в полумраке дискотеки в одиночестве, без меня... или, что еще хуже, с кем-нибудь другим... Лида...
– Виктор?
А сколько еще я не сказал? Сколько бы я мог сказать, если бы мне дали шанс вернуться обратно. Только один шанс...
– ВИКТОР!
– А? Вы что-то сказали? – пробормотал я, рассеянно подняв глаза на Кельнмиира.
До
– Понятно, – вздохнул Кельнмиир. – Тебе нужно выпить.
Я только вяло подумал, что еще не встречал здесь никаких спиртных напитков. Выходит, здесь они тоже есть? У всех представителей человечества, в каком бы мире они ни находились, остаются одни и те же пороки? Или в их волшебном мире это не порок, а, наоборот, полезно, как ничто другое?
Пока я размышлял, передо мной появилась кружка с чем-то очень приятно пахнущим. Напоминало смесь малины и ванили.
– Что это? – на всякий случай спросил я.
– Лекарство от грусти, – неожиданно тоскливо ответил Кельнмиир. – Жаль только, что на вампиров не действует.
Пить я особо никогда не любил и не умел, поэтому для начала с подозрением сделал маленький глоточек. По горлу прокатилась волна сладости и влилась в желудок. Перед глазами поплыли разноцветные пятна, а через секунду я ощутил невероятный прилив бодрости. Настроение особенно не улучшилось, но зато в голове прояснилось.
Если я буду впадать в пессимизм, то ничего хорошего это не даст. Будет только хуже. Намного хуже. Лучше думать, что рано или поздно я вернусь домой, а до тех пор нужно пытаться узнать как можно больше. Познать то, о чем не имел понятия. Это же ведь так интересно, попасть в мир, полный волшебства и сказочной красоты. Если только ты попал в этот мир не навсегда...
Я сделал второй, уже полноценный глоток. Кельнмиир с интересом следил за моей реакцией.
Какая может быть реакция на заряд оптимизма? Я прямо-таки засиял. Не в том смысле, что покраснел, а именно засиял...
– Какой чудесный напиток, – неожиданно чересчур громко сказал я.
– Ну, вот мы и выяснили, – пробормотал Кельнмиир.
– Что выяснили? – опять громыхнул я. Кельнмиир ухмыльнулся.
– Что «Сладость жизни» действует на тебя, так же как и на прочих людей, ведь на вампиров она вовсе не действует. Наверное, это комплимент.
– Замечательно, – восхитился я. – Еще одна радость в этой прекрасной жизни.
– Ой ли.
– Что «ой ли»?
– Ты уверен, что в замечательной? – с подозрительными сарказмом спросил Кельнмиир.
Я поудобнее устроился в кресле и расслабился.
– А то! Если мне не случится попасть домой, то буду жить у вас. Кей был совершенно прав, назвав мой мир негостеприимным местом. Правда, он слегка приуменьшил. А у вас весьма гостеприимно, и люди у вас хорошие... и вампиры. Да у вас тут столько интересного, что не один год потребуется, чтобы хотя бы понять все масштабы моего незнания!...
– Я допил кубок и поставил его на стол. – Какой хороший напиток. Такого радостного настроение у меня не было еще с первого класса. Первого сентября я шел в первый класс, я так ждал этого дня... Помню, еще такая белая рубашечка на мне была...
– И что же? – поддержал разговор Кельнмиир, однако украдкой позевывая.
– Эту белую рубашку мне уже третьего сентября испачкали... да и не только рубашку... Ик... В лужу меня посадили, за что, я, правда, не помню... Но ведь сейчас это же совсем другое! У вас тут такая страна хорошая... эта... как ее? Эле... Элирская Импре... тьфу... Империя. Слово-то какое, и не выговоришь. В общем, решено, остаюсь у вас.