Если бы знать

Джексон Лайза

– А с тобой?

– М-да, ты прав, – усмехнулся Алекс. – Но, так или иначе, теперь все позади. Я об этом заговорил только потому, что эта тема обязательно всплывет, и лучше тебе узнать об этом от меня.

Ник молчал и вспоминал о том, как Алекс с Марлой вчера обнимались в гостиной.

«А чуть раньше, в саду, ты едва ее не поцеловал», – напомнил он себе.

Съехав с Эмбаркадеро, Алекс ввел машину в подземный гараж под огромным зданием – высоченной башней из бетона и стекла, гордо вздымающейся над деловыми кварталами. В этом-то пафосном небоскребе располагались офисы «Кейхилл Лимитед» последние семь лет – с тех пор, как Алекс решил, что старинный кирпичный дом, где на протяжении ста лет велся бизнес

Кейхиллов, для него недостаточно престижен.

Ник полагал, что переезд стал одной из ошибок брата, из-за которых дебет «Кейхилл Лимитед» разошелся с кредитом. Он один стоил почти миллион – и это было только начало. Астрономическая цена аренды не оправдывалась – по крайней мере, в глазах Ника – расположением в престижном районе.

Алекс припарковал «Ягуар» в месте, отведенном для машин правления, и повел брата к лифту. Двойные двери с логотипом компании бесшумно распахнулись перед ними, и лифт вознес их на третий этаж.

Задержавшись в приемной, чтобы представить Ника секретарше и забрать последние сообщения, Алекс ввел Ника в роскошный угловой кабинет: огромный письменный стол, диван, столик, пара кресел, бар и стойка для фотографий в углу. «Тронная зала», – подумал Ник. Из окна во всю стену открывался вид на город: мокрые от дождя крыши блестели сквозь туман.

– Бывают кабинеты и похуже, – самодовольно заметил Алекс, сбрасывая пальто и шарф.

– Да. И намного.

– Знаю, о чем ты думаешь. Что вся эта показуха слишком дорого обходится, что компании нужно вернуться в старое здание или снять офис где-нибудь возле Залива, в районе с низкой арендной платой. – Он повесил пальто в гардероб – просторнее, чем прихожая в доме у Ника. – Я и сам об этом думал. Но, поверь, расположение в сердце города, удобство, престиж – все это себя окупает. Сколько полезных связей я завязал в одном только этом здании! Кроме того, это здание недалеко от дома, и я могу больше времени проводить с детьми. Это особенно важно сейчас, когда Марла нездорова. – Он закрыл гардероб, сел за стол, машинально включил компьютер и указал Нику на одно из. обтянутых кожей кресел. Пока Алекс всматривался в столбики цифр на экране, Ник подошел к стойке с фотографиями. Алекс на фоне маленького частного самолета пожимает руку губернатору. Алекс с группой мужчин в костюмах для гольфа. А вот и семейный фотопортрет: Алекс, Марла и маленькая Сисси. Сисси – ей, должно быть, нет и года – в розовом платьице с кружавчиками, оборочками, бантиками и всем прочим, что положено по штату маленьким ангелочкам, сидит на коленях у матери, таращится в камеру любопытными круглыми глазенками. Какой контраст с отцом! Алекс стоит, положив руку жене на плечо: он в строгом черном костюме, спина неестественно выпрямлена, хорошо отрепетированная улыбка источает высокомерие и самодовольство. Но прежде всего взгляд Ника метнулся к женщине в центре композиции. Ни один локон цвета красного дерева не выбивается из безупречной прически. Руки обнимают дочь. Чудные зеленые глаза слегка прищурены, на губах играет улыбка. Идеальная жена в строгом черном платье. Иллюзия, искусно скрывающая настоящую Марлу.

– Это первый день рождения Сисси, – заметил Алекс. – Двенадцать лет назад.

– Счастливое семейство.

– По большей части да.

– Теперь надо сделать новое фото.

Алекс нахмурился, словно не сразу понял, о чем говорит брат.

– Ах да, из-за малыша. Верно. – Он откинулся назад и сплел руки на столе. – В последнее время, сам понимаешь, нам было не до фотосъемки. Так... Я предупредил служащих, чтобы тебе дали доступ к любым материалам, какие потребуются. Работать можешь в комнате правления, или, если хочешь, выделим тебе отдельный кабинет.

– Подойдет и комната правления, если я смогу брать документы домой.

Алекс потер подбородок.

– С одним условием: ты

переедешь к нам, в свою старую комнату. Не хочу, чтобы материалы компании лежали в отеле, где кто угодно из прислуги может в них заглянуть или даже стащить. Не то чтобы я тебе не доверял, но это вопрос безопасности.

– Ты ведь уже давал мне документы, – возразил Ник. Он ни на секунду не поверил этому объяснению.

– Знаю. Но я подумал и решил, что это опасно.

– Черт побери! – скривился Ник. Да, юридическое образование пошло Алексу на пользу – манипулировать Людьми он научился не хуже любого сладкоречивого адвоката. – Почему вам с матерью так хочется, чтобы я переехал в дом?

Алекс молчал.

– Вопрос контроля, верно? Хочешь контролировать не документы, а меня?

– Ты всегда был чересчур подозрителен, – вздохнул Алекс.

– За это мне и платили. И ты, когда пришлось туго, обратился за помощью к моим подозрительным мозгам. Так или нет? – прищурился Ник. – Скажи, Алекс, чего ты на самом деле от меня хочешь? В этом городе не меньше дюжины специалистов высшего класса, и ты мог бы нанять любого. Не нужно быть Эйнштейном, чтобы определить, что расходы компании превышают доходы, и подсказать несколько несложных способов сэкономить средства. Что же до семейных дел – кто тебе мешает нанять для Марлы сиделку, для матери компаньонку, для Сисси гувернантку и так далее? Я тебе не нужен. – Он холодно окинул взглядом брата – его сшитый вручную костюм и двухсотдолларовый галстук. – Какого же черта ты потащился за мной в Орегон?

Алекс задумчиво пожевал губами. Отвечать он не спешил – то ли добивался драматического эффекта, то ли решал, стоит ли говорить правду.

– Ради Марлы.

Опять она! Как всегда. Вечное яблоко раздора. И снова между братьями повисли невысказанные обвинения. Алекс наклонился вперед, и кресло под ним скрипнуло.

– Я знал: велика вероятность, что она потеряет память. Доктор Робертсон предупреждал об этом. И еще я знал, что ты можешь помочь ей вспомнить. Вот почему я хотел, чтобы ты приехал.

– Никогда прежде ты не жаждал меня видеть.

– Может быть, я изменился?

– Да скорее ад замерзнет, – презрительно бросил Ник.

– Не знаю, сможет ли Марла оправиться от этого недомогания. Это ведь началось еще до аварии, за пару недель до рождения Джеймса. И, нравится тебе это или нет, но это связано с тобой.

– Не понимаю.

– Мы оба знаем, что между вами кое-что было. Марла всегда оставалась к тебе неравнодушна. Даже после замужества. – Алекс подергал за узел галстука. – Во сне она шептала твое имя. А не мое... – Он нахмурился, затем пожал плечами. – Я подумал, что ты можешь помочь ей исцелиться.

– Не верю. Ни единому слову. Чтобы Марла поправилась, нужны врачи, сиделки и так далее. Пережевывание событий пятнадцатилетней давности делу не поможет. Нет, тут что-то другое.

Ник поднялся, не сводя глаз с брата. Чувство вины давило его с такой силой, что было трудно дышать. Но нет, он не поддастся! Да, они с Марлой были любовниками – но до ее замужества! Это они с Алексом предали Ника, а не наоборот!

– Ты не все мне рассказал. Есть что-то еще. Я чувствую.

– Что же?

– Не знаю, – ответил Ник. – Но, клянусь богом, выясню это!

Слишком поздно Марла поняла, что затевать семейный ужин не стоило.

Семья собралась вокруг огромного стола, покрытого льняной скатертью, уставленного фарфором, хрусталем и серебром. Горели свечи, играла тихая музыка, посреди стола благоухали в вазе свежесрезанные розы, ирисы и маргаритки. Алекс сидел во главе стола, Марла – на другом его конце. Сисси устроилась рядом с бабушкой. Напротив них сидел Ник: он, казалось, едва мог усидеть на месте. На Марлу почти не смотрел, если же случайно поднимал глаза, взгляд их был холоден, как лед.