Если Небо Упадет
Шрифт:
Стоит сказать, что меня всегда удерживала Лена. Я познакомилась с ней гораздо позже, чем с Артемом и с Настей, но успела привязаться к Романовой так сильно, что мысленно нарекла ее своей сестрой. Я думаю, именно из-за этого, мне всегда было легче всех находиться в нашем «братстве»: я никогда не сгорала от избытка внимания, никогда не страдала от неразделенной любви. Мне было хорошо и просто. К слову, я была эгоисткой до мозга костей, и, собственно, поэтому не обращала внимания на терзания других. Черт подери, мне даже нравилось, когда
Никогда не задумалась над этим, но сейчас мне кажется, что вела я себя отвратительно.
— Я…, — прочищаю горло. — Я тоже отойду.
Резко встаю из-за стола. Убежать проще, чем попытаться оправдаться, поэтому киваю ребятам и быстро следую в сторону туалета. Не оборачиваться, не оборачиваться. Прошлое вновь меня настигнет, вновь потопит. Вскидываю подбородок, пытаюсь ровно дышать, но внутри сгораю от неясного мне страха: чего именно я боюсь — сломаться или смириться?
— А я все думал, когда же ты соизволишь подойти ко мне, поздороваться.
Поднимаю голову. Вижу перед собой кривую улыбку Димы и тоже пытаюсь улыбнуться. Не получается.
— Что случилось? — парень тут же меняется в лице. — Все в порядке?
— Да. Я просто не думала, что возвращение к реальной жизни будет таким трудным. — Киваю и робко поджимаю губы. Мне кажется, Дима меня должен понять. — Друзья напомнили о прошлом.
— И тебе стало не по себе?
— Да.
— Мира, не стоит убегать. Все равно рано или поздно тебе придется поговорить с ними обо всем, что произошло. К тому же, вряд ли теперь они отпустят тебя без борьбы. Ты только посмотри на их лица: еще чуть-чуть и их взгляды поджарят нас заживо.
Оборачиваюсь. Олег делает вид, что пьет чай, хотя на самом деле нагло косит в нашу сторону. То же с Артемом, только этот парень и не пытается претворяться: сверлит в нас дыру, не собираясь отводить взгляд на что-либо другое.
— Они хорошие, — оправдываюсь я и вновь смотрю на Диму, — просто пока что мне сложно находиться рядом с ними. Это так странно, потому что я безумно соскучилась. Серьезно. Они мне все так дороги, я…, я вообще с трудом представляю свою жизнь без них, понимаешь? Только разве что в тех случаях, когда сама не пытаюсь себя убить. — Понимаю, что сморозила глупость и встряхиваю головой, — прости. Говорю какую-то чушь.
— Чушь — это делать вид, будто все хорошо, когда на самом деле, хочется повеситься. А твои переживания — это лишь симптомы излечения. Ты колеблешься, выбираешь, думаешь. Раньше подобные мысли вообще не крутились в твоей голове, не так ли? А сейчас — сейчас ты уже не просто хочешь умереть, ты думаешь: черт подери, а почему бы мне не остаться? Улавливаешь?
Вновь замечаю, что мое стремление свести счеты с жизнью называют болезнью и задумываюсь: может, так оно и есть?
Наконец, улыбаюсь. Облокачиваюсь спиной о барную стойку и спрашиваю:
— Зачем мне ходить к психологу, когда есть ты?
— Хороший
— Что за столпотворение? — глупый вопрос, ведь стоим перед ней только я и парень, но Романову это ничуть не смущает. Обнажив свою щель между зубами, она берет меня под локоть и говорит, — вот значит, как вблизи он выглядит.
Если честно, мне хочется умереть от стыда. Почему-то я думаю о том, что подруга ужасно меня позорит, выставляет дурой, однако неожиданно Дима смеется. Наиграно кланяется и отвечает:
— Надеюсь, лучше, чем издали.
Жду с замиранием сердца, когда же Ленка вновь что-то скажет. Хочется хорошенько пихнуть ее в бок, чтобы она не говорила глупостей, просто молчала, позабыв все слова на свете, но я не могу даже пошевелиться.
— Спасибо, что вернул Миру к жизни. — Пропевает Романова. — Я, конечно, ненавижу тебя за то, что ты опередил ее лучшую подругу, но думаю, в будущем мы споемся.
Парень кивает.
Это все? Катастрофы не будет?
— И еще, — о господи. В голове звучит мелодия из фильма «Челюсти». Вот-вот, и я съем подругу, лишь бы не выслушать ее очередную шутку, — очень хороший ресторанчик. Ты здесь работаешь?
Выдыхаю весь накопленный в легких воздух, и наверно становлюсь гораздо меньше. Мне кажется, будто я только что пережила сильнейшую бурю, обычно уносящую с собой много жизней, и торжественное аллилуйя звучит в моей голове.
— Пойдем? — Лена тянет меня обратно к столику. — Ребята уже заждались.
— Да, — опустив плечи, шепчу я. Представляю, как все сделают вид, будто пять минут назад не пытались расстрелять меня, придавив к спинке стула, и думаю о том, что к некоторым вещам необходимо привыкать постепенно. Если укол адреналина ввести под кожу мгновенно, сердце может не выдержать. Так и здесь. Было бы неплохо приспосабливаться к друзьям по очереди, вспоминать их заскоки и привычки шаг за шагом, не резко. — Увидимся завтра?
Отходим всего на шаг от парня, когда тот берет меня за руку.
Оборачиваюсь.
Внутри что-то вспыхивает, и от изумления хочу заорать на весь ресторан.
— Не сбежишь со мной?
Лена вскидывает брови. Даже боковым зрением я замечаю, как вытягивается ее кругловатое лицо.
— Куда сбежать?
— Это личное, — парень отводит взгляд, и я буквально тону в удовольствии: он хочет поделиться со мной чем-то важным. Это приятно.
Уже собираюсь согласиться, как вдруг паршивая совесть взвывает где-то между ребер. Морщусь, стараюсь заткнуть ее, но не выходит.