Если она полюбит
Шрифт:
— В такие дни — да. Они были бы счастливы, что мы проводим этот день вместе.
— Несомненно. Ведь мой старший брат здесь, чтобы ухаживать за мной.
— Ты справляешься сама? — Мне нужно было, чтобы она сказала «да».
— О, конечно. Я независимая женщина, — она стала мурлыкать песню «Дестиниз Чайлд».
— Тебе надо послушать «Икс-Фактор».
— Хочешь отправить меня на шоу «Большой голос»? Представляешь, как будет эффектно, когда я начну рассказывать об автомобильной катастрофе? Они могли бы под это показывать наши фотографии: мама и папа на экране, а я
— Ты наверняка победишь.
— Ну, выиграла бы «Приз недели», и что с того?
Мимо прошла пара в одинаковых фиолетовых куртках, они хихикали, как будто спешили прямиком в постель, чтобы немедленно заняться любовью.
— Итак, эта девушка… Хочешь, поговорим о ней? — спросила Тилли.
Я вздохнул.
— Нет. Нет никакого смысла.
— Я всегда думала, что вы снова сойдетесь с Сашей. Она замечательная.
— Саша? Она мой лучший друг. Мы не хотели бы это испортить. К тому же между нами нет любви.
— Что? — она произнесла это с наигранным возмущением. — Разве кто-то может не влюбиться в тебя? Это безумное предположение.
— О, да. А как насчет тебя? У тебя все в порядке?
— Я уж было подумала, что ты собираешься расспрашивать о моей личной жизни.
— Хм…
Она улыбнулась.
— К сожалению, нечего рассказать. Хотя в квартире по соседству живет очень симпатичный парень. Бицепсы у него, как грейпфруты. Играет в баскетбол… Может, стоит познакомиться с ним? Кроме того, есть еще один тип на работе, который явно ко мне неравнодушен.
— Нетрудно поверить.
Тилли была великолепна. Светло-каштановые волосы, миндалевидные глаза, приветливая, как ведущая детской телепередачи. Она пользовалась намного большим успехом у противоположного пола, чем я. Она работала редактором детского издательства, офис которого находился здесь же неподалеку.
— Хотелось бы, чтобы этот парень начал проявлять активность. Уже несколько месяцев он на меня поглядывает, и я буквально на взводе.
— Тилли!
— Извини, — она подняла руки. — Большой брат покидает зону комфорта. Просто, если ты знаком с кем-то, кто хочет горячего секса с девушкой, которая не способна убежать, подбрось мой адрес. Если у него, конечно, стоит, как…
— Боже, пожалуйста! — я демонстративно заткнул уши.
— Я скучаю по родителям, — сказала она, внезапно возвращаясь к исходной теме.
— У меня есть ты, а у тебя есть я, малыш, — произнес я, крепче сжал спинку ее кресла и двинулся дальше, чтобы не пришлось притворяться, что в глаз попала соринка.
* * *
Авария произошла, когда мне было шестнадцать. Мы вчетвером направлялись домой после выходных в курортном комплексе «Сентер Паркс». Я не хотел ехать туда, считая, что все это для детей, но мы отлично провели время, играя в бадминтон и катаясь на велосипедах. Папа даже разрешил мне выпить немного вина, хотя Тилли — к ее возмущению — этого не позволили.
— Можно подумать, я никогда не пробовала выпивку, — проворчала она, когда родители были
— Тилли, заткнись.
Она всегда меня смущала и заставляла улыбаться одновременно.
Мама и папа часто ругались перед теми выходными; они были все время какими-то раздраженными, и я беспокоился, что дело идет к разводу. Но теперь родители казались счастливыми и расслабленными, и даже, к моему подростковому ужасу, поцеловались и взялись за руки. Ох…
— Надеюсь, тебе повезет, как и мне, Эндрю, — неожиданно сказал папа, поджаривая колбаски позади нашего бунгало.
— Что ты имеешь в виду? — спросил я, больше сосредоточенный на шипении мяса и бурчании в собственном желудке.
— Надеюсь, ты найдешь такую же женщину, как твоя мама. Такую, что действительно будет любить тебя и с кем тебе будет хорошо.
Я хмыкнул.
— Но сначала убедись, что успел рассеять дикие семена, понял? — он подмигнул мне, и я отправился на поиски кетчупа.
На обратном пути страшная гроза расколола небо, она грянула, когда мы выезжали на шоссе М25. Дождь барабанил по ветровому стеклу, и все машины включили фары, потому что мир вокруг внезапно потемнел. Папа ехал, наклоняясь вперед, чуть ближе к лобовому стеклу, чтобы разглядеть дорогу сквозь потоки воды, стекающие по стеклу.
И все же он не увидел грузовик, который выскочил перед нами, неудачно пойдя на обгон с соседней полосы. Все, что я помню, это как кричит папа, как мама пытается схватиться за руль, как захлебывается криком Тилли. Еще помню визг тормозов, скрежет металла, звук бьющегося стекла и то, как машина переворачивается, словно игрушка.
Папа погиб мгновенно.
Мама умерла в машине скорой помощи по дороге в больницу.
Ноги Тилли буквально расплющило смятым кузовом нашего автомобиля.
Водитель же грузовика отделался одной царапиной — лишь бусина крови прочертила по его лицу алую линию от лба до верхней губы.
А что же я? Каким-то образом моя часть машины уцелела при столкновении с грузовиком. У меня были синяки, и я описался от ужаса. Но, в целом, физически я был в порядке.
Везунчик.
* * *
В День подарков, 26 декабря, мы доели остатки праздничных блюд и уселись перед телевизором. Я вкратце рассказал о своих финансовых проблемах, о необходимости поиска заказов, но Тилли казалась погруженной в свои мысли. Она улыбалась, но была отрешенной, пару раз я даже заметил, как она хмурилась, а брови были сведены тревогой. Но когда я спросил о причинах беспокойства, она все отрицала, и я отстал.
Незадолго до того, как я собрался уходить, пришла Рэйчел, помощница Тилли. Она помогала моей сестре делать то, с чем та не могла справиться сама, обеспечивая ей фундамент для независимой жизни. Иногда я задавался вопросом, не должен ли был я взять на себя эту роль, причем добровольно. Но Тилли категорически отказалась от моих услуг, заявив, что это испортит наши отношения, что она хочет видеть во мне брата, а не сиделку. И я испытал постыдное облегчение.