Если так рассуждать... (сборник)
Шрифт:
— Потом принесу, — шепнул я. — Потерпи пока.
Мышонок (а судя по размерам, до взрослой особи ему было еще далеко) ничуть не расстроился. Он окончательно пришел в себя и с любопытством осматривался вокруг.
Осмотрелся и я, но ничего мало-мальски примечательного не обнаружил. Да и что собирался увидеть я здесь, в кабинете бывшего начальника Главэкономупра, — логово кровавого зверя? Настольную игрушечную дыбу, горку черепов в углу? Таких излишеств экс-начальник и в заводе не держал, не сделал привычки, ибо аккуратист он был редкостный и всяких новаций на дух не
Это сквозило во всем. Порядок необыкновенный был в кабинете. Не говорю о мебели, о ковре, — даже пластмассовый стаканчик с карандашами находился в геометрическом центре отрезка, соединяющего правый передний угол стола и левый, а сами карандаши, па диво заточенные, торчали идеальной парикмахерской щеточкой.
Обыкновенный смертный ни за какие коврижки не решится сесть за такой стол. Не решился и я. Тем более, что времени у меня оставалось в обрез, да и вторая за последние сутки роль самозванца успела порядком надоесть.
Экзекутор, дотоле недвижно торчавший у дверей, поймал мой взгляд и выступил вперед. В руках у него невесть откуда появилась папка.
— Разрешите доложить обстановку?
«Ну, этот здесь явно ко двору», — подумал я, глядя на его безупречный пробор.
Заводить речь сразу о главном, то есть об Отчете, было неудобно. Пришлось терпеть.
Экзекутор сыпал цифрами, фамилиями и проведенными мероприятиями по экономии. Казалось, невозможно похвастаться успехами учреждения, начальник коего только что с грохотом снят и сэкономлен. Экзекутору это удалось вполне. Из доклада самоочевидно вытекало, что несмотря на враждебные происки экс-начальника, а порой и откровенный саботаж, здоровое ядро коллектива продолжало нести героическую вахту. Руководящие указания из Центра выполнялись с радостным визгом и потребление снижалось неуклонно, с опережением графика.
Экзекутор монотонно читал, уткнувшись в папку и шелестя бумагами. Вскоре я начисто потерял нить, два раза поймал себя на зевках и украдкой занялся мышкой. Маленький представитель «серой опасности» с живейшим любопытством обнюхал мои палец, просунутый сквозь прутья. Прикосновение было щекотным и трогательным. Я не выдержал, открыл дверцу и выпустил мыша наружу. Зверек тут же вскарабкался по рукаву пиджака, повертелся на плече; кубарем скатился вниз, в карман, где копотливо завозился, обнаружив, как видно, что-то съедобное.
— …по прессованию дыма перевыполнен на 14 процентов, — закончил предложение экзекутор и перевернул страницу. — Теперь кратенькая сводка о состоянии…
— Погодите, — перебил я. — По прессованию, вы сказали? По прессованию чего?..
— Дыма, — безмятежно ответил экзекутор.
— Ага, понятно… То есть, постойте, какого еще дыма?
— Обыкновенного, из труб.
— Ничего не понимаю, вы в состоянии толком объяснить?
Экзекутор поднял на меня недоумевающее лицо, и огонек нехорошего интереса явственно загорелся в его глазах.
Сообразив, что сам себя загнал в ловушку, я срочно провел отвлекающий маневр:
— Успокойтесь, мне все понятно. Просто хочется послушать, как вы излагаете. У вас чудесный стиль, чувствуется, знаете ли, старая школа…
Экзекутор порозовел от удовольствия и, щеголяя красами канцелярского стиля, поведал следующее. По просьбе жителей, сознательно борющихся за ограничение
— С ума с вами сойдешь, — искренне сказал я, выслушав эту тираду. — Мне бы в жизни так не придумать.
Экзекутор горделиво улыбнулся. Начальственный комплимент согрел закостенелое канцелярское сердце. Можно было брать его тепленьким.
Настало время хватать быка за рога.
— Молчать! — гаркнул я так, что у самого заложило уши. — Прекратить базар! Не возражать! Не курить! Не сорить! К ногтю! Молчать, кому сказано!
Экзекутор окоченел. Бармен за дверью (конечно, подслушивал, подлец!) выронил диктофон и на цыпочках отбежал в сторону. Мышонок в кармане испуганно затих.
— Кто? — продолжал бушевать я. — Кто вносил изменения в Отчет? Отвечать!
Так как экзекутор продолжал пребывать в состоянии столбняка, то смог лишь распахнуть рот, а большего не осилил.
— Фамилия? В глаза смотреть! Я все знаю!
Нет, положительно, в моем роду, кроме прадедушки-жулика, имелся кто-то из противоположной команды. Противно было заниматься всем этим, но иного выхода я не видел.
— Бывший начальник вносил изменения в Отчет?
— Один раз… — простонал экзекутор.
— По просьбе Сержа Кучки? Любовница?
— Да…
— Она вернулась?
Экзекутор утвердительно кивнул. Я продолжил допрос. Нужно было узнать самое главное.
— Как внести изменение в Отчет? Отвечайте! Как это сделать?
Экзекутор начал сползать по стене. Я подхватил его за лацканы.
— Отвечайте, как это делается? Ну, я прошу вас! Ну, говорите же!.. Вычеркнуть? Вписать другой текст? Говорите, я вам премию повышу! — в отчаянии закричал я.
— И оклад, — внезапно произнес умирающий экзекутор, открывая глаза.
— И оклад, и оклад, говорите!..
— Орденок мне зажали… — пожаловался экзекутор слабым голосом. Надо отдать должное, он не терялся в трудную минуту.
— Фу ты, господи… Орден обещать не могу, но…
— Я согласен на медаль, — быстро сказал вымогатель. Я оглянулся в поисках тяжелого предмета. Экзекутор понял, что дальше давить не стоит, и сдался.
— Нужно уничтожить текст вместе с бумагой. Сжечь, например… Помните, вы мне обещали премию, оклад и медаль!
— Пошли, — скомандовал я, помогая экзекутору подняться. — Проведете меня в хранилище.