Если ты, то я

Вун Ивонн

– Я хотел поговорить с тобой. Только сначала мне надо быстренько позвонить. Подойдешь в мой кабинет минут через пятнадцать?

Поговорить? В смысле? Я вляпалась в неприятности? Похоже, что да. А иначе зачем директору Фабрики понадобилось беседовать со мной наедине?

– Да, конечно.

– Отлично. – Он дружески улыбнулся. – Увидимся через несколько минут.

Когда я подошла к кабинету Ларса, дверь была заперта. Как ни странно, на лавочке у двери сидел Арун. Мне стало интересно: что он здесь делает? Увидев меня, Арун

подвинулся.

– Привет, – сказал он.

– Привет.

Из всех учеников Фабрики Арун выглядел наиболее солидно. Высокий, от природы привлекательный, одетый дорого, но без излишеств, с хорошо поставленным голосом, словно предназначенным для работы на телевидении. У него было твердое рукопожатие, способное сломать костяшки пальцев, и, кроме того, он предпочитал носить кроссовки на голую ногу, без носков, – верная примета богатого человека, который может себе позволить портить дорогую и модную обувь потными ногами. Я легко представляла его директором компании. В журнальных статьях об Аруне отзывались бы только положительно, поскольку в нем трудно было найти недостатки. Но из-за этого казалось, что он совершенно безликий, без каких-либо отличительных черт характера и за его благодушной улыбкой не скрывается ровным счетом ничего.

– Как себя ощущаешь? – поинтересовался Арун.

Он говорил слегка фамильярно, как с давней приятельницей, хотя я что-то не припоминала особой дружбы между нами.

– Нормально, – медленно ответила я. – А что?

– Ну, прошлой ночью тебе было так себе.

Прошлой ночью? Что он мог знать о моей прошлой ночи? Наверное, имел в виду фотографии.

– Обычная вечеринка. На снимках все выглядит страшнее, чем было на самом деле.

Арун бросил на меня озадаченный взгляд, как будто я упустила суть нашего разговора.

– А моя куртка у тебя?

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, о чем он.

– Так это твоя куртка?

– Ага. Ты что, не помнишь?

– П-помню, – ответила я, лихорадочно пытаясь восстановить в памяти образ Аруна на вчерашней вечеринке, но после конференц-зала, полного Джошей, все было как в тумане.

Арун рассмеялся:

– Все в порядке. У меня тоже случались такие ночи.

– Значит, ты был на этой встрече?

– Угу. Я пришел где-то к середине. Ты уже была… на ковре.

Меня передернуло. Слишком мягко сказано.

– Не волнуйся. Ты не сделала ничего такого, чего не стал бы делать я.

– Если это правда, тогда почему по сети гуляют мои, а не твои фотографии?

Он весело пожал плечами:

– Потому что я парень и никому до меня нет дела.

– Как тебя туда вообще пригласили?

Арун бросил на меня такой взгляд, словно я задала ну очень тупой вопрос.

– Карлссон – хороший друг моего отца. Он заходит к нам, мы заходим к нему. Я и на яхте у него бывал.

Типичный хвастливый Арун.

– Там, наверное, здорово, – пробормотала я.

– Я и получше видал.

Я

закатила глаза. Невозможно было представить, что Арун способен снять маску самодовольного богача и написать мне о том, как он мечтает сбросить оковы социальных условностей и оградить себя от чужого давления, мешающего ему добиться успеха. И все же чуть слышный голосок нашептывал мне строки одного из писем: «Не уверен, что понравился бы тебе, если бы мы познакомились лично… Общаясь с тобой, я становлюсь лучше».

А может, Арун все же был скован социальными условностями? Может, постоянно находясь рядом с богатыми и успешными, чувствовал, что не соответствует чужим ожиданиям? Может, отец предъявлял к нему завышенные требования?

– Какой у тебя папа? – спросила я.

Арун слегка растерялся.

– Он председатель совета директоров и глава стратегического развития в «СмартКарт».

– Это то, чем он занимается. А какой он?

Арун наморщил лоб, словно до сих пор никто не задавал ему подобных вопросов.

– Он очень трудолюбивый. Постоянно работает. И прекрасно владеет техниками тайм-менеджмента.

– Понятно, но ладите ли вы? Он тебе нравится?

Арун посмотрел на меня так, будто ответ был очевиден:

– Ну он же мой папа.

– Это не значит, что он обязательно должен тебе нравиться. Вот, например, я люблю свою маму, но она не знает меня по-настоящему. Понимаешь?

На какой-то миг его маска уверенности и превосходства спала, а лицо приняло такое выражение, словно он всю жизнь ждал этого вопроса. Но Арун не успел ответить, потому что в коридоре появился Ларс.

– Заходите, – пригласил он, отпирая дверь кабинета, и поманил нас за собой взмахом руки.

В кабинете было светло и пусто – такое впечатление, что Ларс тут редко бывал. Он указал нам на два стула перед его письменным столом, сам крутанулся в рабочем кресле с видом студента, усевшегося на место преподавателя.

– Хотел перекинуться с вами парой слов. Помню, что мы пересеклись на вечеринке в офисе «Карлссон Барроу» и я был, скажем так, не в лучшей форме.

Я покосилась на Аруна. Наверное, он тоже видел, как Ларс нюхал кокаин в туалете.

– Как говорят стартаперы, все, что можно расширить, должно быть расширено, – продолжил Ларс. – Это касается и человеческого сознания. Вы понимаете, о чем я?

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы расшифровать слова Ларса. Он необыкновенно хитрым и запутанным способом пытался сказать, что любит употреблять расширяющие сознание наркотики.

Арун активно закивал.

– Ну конечно, – ответил он дружелюбно-деловым тоном, как на собеседовании.

– Это очень распространенная практика, – проговорил Ларс. – Расширение сознания помогает развивать креативность и продуктивность. Я понимаю, что для вас это несколько непривычно, и поэтому хотел бы в открытой беседе ответить на все ваши вопросы и соображения.