Если я полюблю

Ноубл Кейт

Никто, за исключением одного человека — Джексона Флетчера.

Трудно объяснить почему, но всю неделю после появления в их доме Флетчера Сара часто думала о нем. Виной тому было не их столкновение за завтраком, которое она вызвала сама. Причина лежала намного глубже. Признаваться было нелегко, но с самого первого момента их встречи Сара ощутила смутное волнение, пожалуй, даже смятение.

Сара полагала, что вела себя безукоризненно: она сердечно встретила его как друга детства. Разве могло быть иначе? Как только она увидела Джека, на котором буквально висела Аманда, как в их далеком детстве,

и мать, это было заметно, тоже явно обрадовалась его приезду, Сара не могла не почувствовать теплого, дружеского чувства, исходившего от него.

Кроме того, он сильно изменился. Его было просто не узнать — высокий, стройный, мужественный. Светлые волосы лишь усиливали благоприятное впечатление. Раньше всякий раз, когда они получали от него письма, все девочки собирались вокруг леди Форрестер и с живым интересом слушали мать, она читала им о его морских приключениях. Но все эти годы в воображении Сары Джек оставался худым, угловатым юношей, вернее, подростком, в нескладно сидевшей на нем морской форме. И вдруг она увидела перед собой мужчину.

Тогда же в прихожей, в момент их первой встречи он бросил на нее взгляд, поразивший Сару.

Сперва он показался ей странно недоуменным, словно он заметил какой-то недостаток в ее наряде. Но ее платье для прогулок от той же мадам Летруа было безупречно, Саре это было хорошо известно. Оно очень шло ей, так как тоже было украшено золотой вышивкой. Она на короткий миг растерялась. Как ей показалось, он не узнал ее. Они не виделись целых девять лет, за которые и он, и она выросли, стали взрослыми людьми, короче говоря, сильно изменились. Наметанным глазом Сара заметила, как хорошо теперь сидела на нем форма лейтенанта, от его былой неуклюжести не осталось и следа.

Но в его взгляде наряду с восхищением сквозило осуждение, смешанное с предупреждением. Точно такими же глазами он смотрел на нее на следующий день во время завтрака.

В этих взглядах проглядывала надежда, ожидание чего-то.

Но как ей не раз напоминала Филиппа — нельзя подавать никакой надежды.

Теперь в их отношениях сквозили сдержанность и холодность, чего раньше никогда не было и в помине. Напротив, в детстве их связывала искренняя горячая дружба, без которой невозможно было играть в пиратов и читать тайком от родителей взрослые романы.

И тогда Сара запретила себе думать о Джеке, нельзя было позволить, чтобы кто-нибудь увидел на ее лице следы грустной задумчивости. Хотя время от времени, когда Джек попадался ей на глаза, какие-то мысли и мелькали в ее сознании, но развлечения тут же помогали ей отвлечься от них, как и сегодня на балу у Уитфорда.

Действительно, бал удался на славу, по праву став одним из самых заметных событий лондонского сезона. Величественный особняк, музыка, обилие света и угощений — все, вместе взятое, могло составить честь балу, устроенному королевой; не было ничего удивительного в том, что здесь собрались сливки светского общества.

Сару за руку взяла чья-то теплая и крепкая ладонь. Она обернулась, и ее глаза встретились с ласковыми темными глазами графа де Лебона. Сара подарила ему одну из тех улыбок, которые, как советовала ей Филиппа, не следовало расточать направо и налево, такая улыбка предназначалась только очень понравившимся джентльменам.

—

В это невозможно поверить, мадемуазель, но ваши зеленые глаза сегодня сияют в два раза ярче, чем вчера.

— Неужели? — шутливо спросила Сара и лукаво посмотрела графу в глаза, намеренно задержав взгляд на несколько секунд.

— Видимо, от зависти, — приняв предложенный ею шутливый тон, ответил граф.

— От зависти? — кокетливо переспросила Сара.

— Вчера днем в них светилось солнце, а сегодня — лишь тусклый свет свечей. Ваши глаза настолько красивы, что любое умаление их красоты пробуждает в них возмущенный огонь, от которого они становятся еще прекраснее.

Граф умел говорить комплименты. Ей часто доводилось слышать восторженные слова по поводу ее глаз, но они здорово утомляли Сару своим незамысловатым содержанием и однообразием. Однако похвала графа в сочетании с его вкрадчивым теплым голосом проникала в сердце, — этого нельзя было отрицать.

Когда Сара в разговоре с Бриджет охарактеризовала графа как очень интересного человека, она нисколько не лукавила. Граф был не только самым интересным собеседником, но и весьма незаурядной личностью. Кроме того, его окружал героический ореол, что тоже было немаловажно. Граф выгодно отличался от чопорных, занудливых, порой весьма скучных соотечественников.

Графа де Лебона отличала изысканность речи и тонкость вкуса, черта, сближавшая его с Сарой. Во всем облике графа — от макушки до пят — чувствовался отпечаток врожденного аристократизма. Может быть, поэтому граф, находясь в Бомбее, сумел завязать знакомство с герцогом Парфордом, который любезно пригласил графа остановиться по приезде в Лондон в его пустующем доме на Гросвенор-сквер.

Мисс Джорджина Томпсон, сестра графа, вернее, сводная сестра, была англичанкой и всего на несколько лет старше Сары. Но поскольку большую часть жизни она провела в Индии, ей в отличие от брата явно не хватало светского такта.

Если отсутствие внешнего лоска было вполне объяснимо и извинительно, то чрезмерная застенчивость мисс Томпсон удручала, и средств избавиться от нее пока не было видно. Бедняжка обычно простаивала весь вечер где-нибудь в углу, прислонившись к стене.

Но если мисс Джорджина вместе со своей компаньонкой миссис Хилл, сухопарой чопорной англичанкой, никак нельзя было назвать украшением вечера, то ее брат зажигал аудиторию своими искрометными рассказами. Чарующий голос, иностранный акцент, неподдельное желание всех развеселить делали графа душой любого общества. Сару тянуло к нему, графом нельзя было не увлечься. Его веселье и юмор помогали забыть о прошлом, а Сара была рада забыться.

Положа руку на сердце, в Англии не было более интересного собеседника, чем граф. С другой стороны, для графа де Лебона не было более подходящей дамы в лондонском свете, чем Золотая Леди.

Сара находилась под магическим влиянием голоса графа, который завораживал, очаровывал, гипнотизировал, как вдруг чей-то острый локоть незаметно для окружающих больно ткнул Сару в бок.

К счастью, у Сары была надежная подруга, которая не позволяла чрезмерно увлекаться и вовремя приходила на помощь, если видела, что у нее начинает кружиться голова от повышенного мужского внимания.