Если завтра случится
Шрифт:
— Надейтесь, — усмехается Егор, выезжая из леса на трассу.
Честно говоря, я не представляю, каким образом он хочет провернуть всю эту канитель с выкупом. Обычно именно в такие моменты менты и накрывают.
— Чё грузишься?
— Сколько дают за похищение, организованное группой лиц?
— От пяти до двенадцати вроде.
— Зашибись.
Уже в уме считаю, сколько лет мне будет, когда выйду из тюрьмы.
— Тааак… — он съезжает на обочину и резко тормозит. — Малой, послушай-ка меня, — глушит мотор. —
— Это кончится плохо, Егор.
— Хватит ныть! — начинает злиться. — Я целый год тебя ждал!
— Только ради того, чтобы провернуть свой план, — отзываюсь спокойно.
— И это тоже. А как по-другому? Брат за брата, Данила. Зарецкий лишил нас семьи. Матери, отца. Ты понимаешь, нет? — мёртвой хваткой стискивает моё плечо.
— Понимаю.
— Из-за него ты вырос в детском доме, из-за него мы сейчас на нуле! На дне! Мы должны были это сделать!
— Родителей это не вернёт, — смотрю на дорогу.
— Поздно включать заднюю, Малой. У нас теперь только один вариант. Довести дело до конца. Получим наши бабки назад — и свалим отсюда к чёртовой матери…
***
Посетив пару хозяйственных магазинов, отправляемся в супермаркет. Там затариваемся продуктами, которые можно хранить без холодильника, и бутылками с питьевой водой. Благо, на улице жара, и покупки эти вряд ли способны вызвать подозрение и вопросы.
До позднего вечера сидим с Егором на съёмной квартире и лишь глубокой ночью выдвигаемся на Песчаную Косу.
— На связь выйдешь через три дня. Если вдруг раньше срока возникнет какая-то серьёзная проблема, поднимешься наверх и напишешь в сообщении три нуля. Это будет означать, что я срочно должен приехать.
— Ясно.
— Без надобности не звони вообще. Мало ли… Сейчас всех подряд шерстить начнут, могут и мной заинтересоваться.
— Окей.
— С девчонкой будь поосторожнее. Лицо закрывай всегда. Зашёл, дал пожрать, ушёл. В разговоры не вступай. На вопросы не отвечай. На провокации и слёзы не поддавайся. Никаких лишних контактов, ты понял?
— Да.
— Будь всегда начеку. Не расслабляйся!
— Я понял, Егор.
— Надеюсь. Всё, давай, дуй туда и не высовывайся, — осматривается по сторонам, открывая багажник.
Забираю пакеты и направляюсь к маяку.
Густой, тёмный лес шелестит по обе стороны. В небе висит огромная луна.
Тревожно.
Отвратительное чувство. Так и мерещится, что за тобой кто-то наблюдает. Немного отпускает только лишь тогда, когда оказываюсь под маяком, на лестнице.
Держа фонарь перед собой, шагаю по бесконечным ступенькам. Сколько этажей вниз — даже не считаю, но в очередной раз поражаюсь тому, насколько отбитым был мой дед.
В одном Егор прав: найти это место — вообще нереально. Учитывая
Открываю вторые двери. Захожу, закрываю на ключ изнутри, как и предыдущую.
Иду по узкому коридору дальше. Повторяю аналогичную процедуру, и вот, наконец, попадаю в небольшую комнатку, предназначенную для обслуживания всего помещения, расположенного глубоко под землёй.
Как раз здесь и находится сломанный генератор, который мне предстоит починить. Если не справлюсь, то мы с девчонкой так и останемся без света. Перспектива удручающая.
Кстати про девчонку… Надо бы проверить, как она.
Снова достаю связку ключей и отправляюсь к ней. В последний момент вспоминаю о том, что нужно закрыть лицо и мне приходится вернуться.
В общем, к дочери Зарецкого попадаю лишь несколько минут спустя. В комнату вхожу осторожно, памятуя о том, что от неё можно ожидать всякое. Ещё раз получить по хребту тяжёлым предметом как-то не хотелось бы.
Подсвечиваю ограниченное пространство фонариком.
И где она?
На кровати пусто.
Оборачиваюсь, на всякий случай. Ибо бережёного Бог бережёт.
Куда пропала?
Медленно прохожу вперёд. Проверяю, нет ли её в туалете.
Нет.
Сбежала? Как? Это просто невозможно.
Отгоняю подступившую панику прочь.
Спокойно. Она сидела под замком. В этой маленькой и абсолютно герметичной комнате. Прятаться негде. Тут же даже взгляду не за что толком уцепиться…
Разворачиваюсь. И с облегчением выдыхаю.
Вон она, закутанная в одеяло, сидит у стены, между тумбочкой и кроватью. Потому и не заметил сразу.
— Эй, ты в норме?
Не двигается абсолютно. Лицо спрятано в коленях.
Не понимаю, спит или что? Почему там?
Подхожу ближе, присаживаюсь на корточки.
— Насть, — обращаюсь к ней по имени. — С тобой всё в порядке?
Терпеливо жду ответа.
— Слышишь? — касаюсь плеча, и она тут же резко дёргается, поднимая голову.
— Чудища… повсюду.
Заплаканные глаза. Растерянный, испуганный взгляд.
— Встань с пола. Здесь холодно.
Вроде на меня смотрит, но будто сквозь. Мне даже как-то не по себе от этого становится.
— Настя…
Только сейчас замечаю, что её трясёт. Вся мелкой дрожью заходится.
— Ты боишься темноты? — озвучиваю вслух своё предположение.
— Ппошёл ты, — тихо, но яростно шепчет она.
Так и есть значит.
Вздыхаю.
Честно говоря, забирая тогда фонарик, я об этом как-то не подумал. Это ведь детский страх, а она вроде как уже вполне себе взрослая.