Если завтра случится
Шрифт:
— Дань, пожалуйста, Дань! Только не уходи!
— Марин…
— Я с ним за деньги, Дань. Ради нас. Это ничего не значит. Просто секс за деньги. Я же тебя люблю, Дань!
До нас доносится гомерический хохот Яны. Она сидит задницей на полу и прижимает к щеке пачку сливочного масла.
Катя, та вообще в тихом ужасе. Стоит, боязливо вжавшись в стену и в шоке наблюдает за развернувшейся сценой.
— Дань, пожалуйста… Прости меня, Даня! Не уходи, Дань, прошу, — бьётся в истерике Маринка. — Я люблю тебя, Дань? Ты слышишь? Слышишь?
— Слышу.
Управляющий
Отодвигаю её от себя. Забираю сумку и ухожу прочь, уже на улице предприняв попытку здраво оценить своё душевное состояние.
Что ж. Наши отношения со Швец всегда были довольно своеобразными, ещё со времён пребывания в детском доме, но… Клянусь, здесь в Москве, даже мне в какой-то момент показалось, что теперь они вполне себе смахивают на нормальные. На те, которые должны быть между парнем и девушкой.
Ключевое слово «показалось». Я ошибся.
Шагаю по направлению к метро, вдыхая носом свежий, морозный воздух.
Вот не скажу, что Маринка разбила мне сердце, но, чёрт возьми, так-то по мужскому самолюбию прошлась.
Катком причём…
Глава 30
Итак, мы с Маринкой разошлись как в море корабли. Жизнь продолжается. Но у каждого из нас она теперь своя. Совместной не получилось.
Первые пару недель Швец трезвонит без перерыва. Пишет на телефон тонны сообщений. Причём настроение у неё, судя по всему, переменчивое. Она то слёзно извиняется, то срываясь в злость, обвиняет в том, что была вынуждена связаться с управляющим клуба из-за недостатка денег и моего внимания к ней. Ничего нового. Всё в таком духе.
Эти её сообщения я читаю, но писать ответ желания как-то нет.
Да и зачем? Какой смысл начинать диалог, если внутри есть чёткое осознание того, что вместе вы не будете уже никогда. Я так решил. И ей придётся принять это.
Собственно, так и происходит. С течением времени печатные послания от Маринки приходят всё реже, а потом и вовсе сходят на нет. Видимо, она успокаивается. А может, просто переключается на этого своего нового ухажёра.
Что до меня… Я нашёл квартиру. Точнее комнату, которую стал снимать за недорого. Хозяйка — одинокая пожилая женщина. Любительница кошек, чья шерсть теперь постоянно украшает мои вещи, где бы они не находились.
Кстати, моё знакомство с ней вышло случайным. Мы пересеклись на улице. Старушка поскользнулась и внезапно упала прямо на пешеходном переходе, сломав руку. Если вкратце, я помог ей подняться, отвёз в травмпункт и домой, а после, в качестве благодарности, получил возможность жить в её советских «хоромах». Хотя искала Нина Васильевна (как сама призналась) девушку-студентку славянской внешности.
— Вы чё не спите? — застаю хлопочущую старушку на кухне.
— Садись за стол, я пирожков напекла.
— Четыре утра. Какие пирожки? Вам делать нечего? — отодвигаю стул со скрежетом.
— Можт
— Чай.
Кивает и достаёт с полки две дутые кружки. Страшно красивые, но такие же страшно неудобные.
— Придёшь с работы, посмотришь розетку у меня в спальне? Чёт подозрительно щёлкает и искрит, когда я гаджет свой заряжаю.
Гаджет. Ну это очень громко сказано. Допотопная, еле-еле фурычащая труба, доставшаяся ей от внучки.
— Посмотрю конечно, Нин Васильевна, не проблема.
— Ток не забудь. Не хватало ещё сгореть тут по такендовой бредовой глупости.
— Не забуду. Присаживайтесь. Сами позавтракайте.
На соседний стул запрыгивает одна из её кошек и противно мявкает. Как будто бы это её я приглашал за стол.
— Замок заедать стал, ты заметил?
— Заметил вчера. Надо смазать. Займусь вечером.
— Ешь, — она включает маленький телек, стоящий на холодильнике, и тоже, наконец-то сама, занимает место напротив. — Холодно сегодня. Одевайся потеплее, Максим. Мороз конкретный там. Замёрзнешь.
— Ага.
После этого нашего короткого диалога Нина Васильевна переключает своё внимание на только начавшуюся передачу. Слушает новости по центральному каналу, чтобы, как она сама говорит, быть в курсе того, что происходит в цивилизованном мире.
Под эту болтовню я уплетаю ещё пару удивительно пахнущих пирожков. Допиваю чай и направляюсь к раковине, чтобы помыть за собой посуду.
— Оставь. Бабское это дело.
— Мне не в лом.
В детском доме я привык убирать за собой самостоятельно.
— В прихожей стоит пакет с ромашками. Возьми с собой, перекусишь, там пирожки, — сообщает она, не отрывая взгляда от говорящей коробки.
— Спасибо.
Ставлю тарелку ребром на полотенце и иду одеваться, стараясь не думать о том, что в груди становится очень тепло от этого её простого проявления заботы.
***
Мороз на улице и правда конкретный. Низкая температура держится довольно продолжительный период времени. Ещё и без конца сыпет снег… А значит, у меня полно работы. Расчистить тротуары и парковочные места, посыпать лёд термоядерными реагентами. В конце рабочего дня отправить отчёт руководителю бригады.
Как вы уже догадались, на этот раз я устроился работать дворником. Типа официально, впервые светанув своим фальшивым паспортом.
Прокатило, кстати. Хоть в чём-то брат меня не обманул. Документами действительно при желании можно пользоваться. Они настоящие.
Но вернёмся к моей работе. Из плюсов — неплохой оклад и размеренный режим дня. Из минусов — тяжесть физической работы, холод и другие неприятные погодные условия. А так, в целом, нормально в принципе. Терпимо.
Перекидывая в сторону снег лопатой, думаю о том, что сказала бы Маринка, если бы увидела меня за этим занятием.