Если завтра случится
Шрифт:
Швец ухмыляется и садится ко мне на колени.
— Что там у вас стряслось в клубе?
— Недостачу выявили. Разбирались всё утро, — целует меня и обнимает, повиснув на шее.
— Мож на хер этот клуб, Марин?
— Не начинай, Дань.
— Я бы на твоём месте его послушала, — аккуратно влезает в наш разговор Катя, всё ещё колдующая у плиты.
— Давай без советов.
— У нас девочка уволилась. Может…
— Фу, нет. Развлекать сопливых спиногрызов в детской комнате торгового центра —
— Тогда иди к Янке в гостиницу.
— Я? В горничные? Вы совсем, чиканулись? — закатывает глаза.
— У нас нет вакансий, — бурчит Иванова.
— Кому дались твои вакансии. Меня клуб устраивает.
— Девочка на побегушках не многим лучше горничной.
— Не смеши. Хостес — лицо заведения. И вообще, скоро я буду получать больше. Так что идите в жопу со своими предложениями.
— Давайте не будем ссориться, — выступает миротворцем Катя. — Может, в кино двинем вечерочком?
— Идите. У нас с Даней свои планы, — Маринка гладит меня по затылку и хитро заглядывает в глаза.
— Понятно всё с вами, — хмыкает Катя. — Потрахушки намечаются.
— Не завидуй.
— Ян, ну чё, в кино идём?
— Не хочу я уже никакого кина, — вставая со стула, объявляет та.
***
— Не надо было тебе так жёстко с Ивановой.
Мы с Маринкой лежим в кровати. Голые и удовлетворённые.
Шторы плотно задёрнуты. Лёгкий ветерок колышет занавески. За распахнутым настежь окном идёт дождь.
Свежо. Кайфово.
— А пусть прекращает эти свои дефиле, — заявляет ревностно.
— Да брось, ей просто было жарко.
— Не будь наивным, Даня. Не видишь, что ли, каким щенячьим взглядом она на тебя смотрит?
— Не говори глупости. Тебе кажется, Марин.
— Ну-ну. Можно открыть эту штуку? — тянется пальцами к медальону.
— Нет, — перехватываю её запястье. — Что за синяки? — присматриваюсь, замечая на тонкой коже тёмные отметины.
— Один пьяный придурок схватил меня за руку.
— Что хотел?
— Познакомиться поближе.
— И чем кончилось?
— Охрана клуба с ним разобралась. Блин, ты такой красивый у меня, Дань. Загорелый, сильный, — целует в плечо.
— Зубы мне не заговаривай, Швец. Увольняйся давай из этого своего гадюшника. Мне не нравится, что ты там торчишь ночами.
— Ты опять за своё? — цокает языком и отлипает от меня.
— Можно устроиться куда-нибудь в другое место.
— Меня и это устраивает, — встаёт и идёт к окну курить.
Небо разрывает раскат грома.
Обнажённая Маринка забирается на подоконник и достаёт из пачки сигарету.
— Деньги за комнату и коммуналку в шкафу. Сегодня дали бабло за прошлую
— Хорошо. Я вот чё думаю, Дань, мож снимем отдельную квартиру? Надоели эти колхозницы.
— Ты из-за соседей?
Дело в том, что местные старушенции пустили про нас слушок. Мол, подобие шведской семьи в сорок пятой квартире. Или что-то в этом духе.
— Пф, на них мне ваще плевать с высокой колокольни. — медленно выдыхает дым. — Просто я хотела бы жить с тобой вдвоём.
— Хата будет стоить сорокет, а за комнату мы двадцать платим. Невыгодно съезжать, по крайней мере пока.
— Так и скажи, что тебя тупо всё устраивает. Иванова кулинарит. Шарпей массаж делает и стирает твои шмотки.
— Марин…
— Всё понятно, Даня. Пойду воды попью, — тушит окурок о пепельницу и, спрыгнув с подоконника, уходит.
Вздыхаю. Закрываю глаза и слушаю дождь.
Не люблю такую погоду. Она всегда напоминает мне о том дне. И о Насте, стоящей посреди пустой трассы…
Не знаю, почему меня переклинивает. Резко поднимаюсь с постели. Беру телефон с тумбочки. Открываю браузер, захожу в поисковик и забиваю её имя.
Нахрена?
Без понятия.
Под оглушительный стук своего сердца читаю последние новости. Все до единой.
Придурок, лучше бы не читал.
Швыряю телефон. Ищу свои штаны и футболку. Возникло непреодолимое желание выйти на улицу и пройтись, чтобы хоть немного остудить вскипевшую кровь.
— Ты куда? — в прихожей нос к носу сталкиваемся с Маринкой.
Завязав шнурки, выпрямляюсь.
— Скоро приду. Хочу прогуляться.
— Мм, ясно, — шмыгает носом и проходит мимо.
Забираю свои ключи и выхожу на лестничную площадку. Пока спускаюсь по ступенькам, ещё раз прокручиваю в голове полученную информацию.
«Известная балерина Государственного Улановского театра, Анастасия Джугели, подарила мужу дочь».
Охренеть. Просто охренеть.
Н-да… Не думал, что будет настолько неприятно узнать об этом…
Глава 27
Настя
— Дочка…
Не сразу соображаю, что мама стоит на пороге этой особенной комнаты.
— Можно? — спрашивает осторожно.
Я молчу. Просто ложусь на подушку и устало прикрываю веки.
— Амиран сказал, что ты опять ничего не ешь… — чувствую, как присаживается на кровать возле меня. — Нельзя морить себя голодом. Ты совсем исхудала.