Если завтра случится
Шрифт:
— Фортануло, — кивает он. — А свидетели?
— Были, но в темноте ничего толком не разглядели.
— Красоморск — маленький город, я погуглил. Где вы её держали?
— А ты разве не читал газеты? — наблюдаю за тем, как медленно падает снег.
— Бомбоубежище. То есть это не гон?
— Мой дед всерьёз опасался того, что на нас сбросят ядерную бомбу и решил организовать себе укрытие на одном из секретных объектов.
— Охренеть. Значит, вы закрыли девчонку там?
— Да. Сначала одну.
— Стало двое, — повторяет, задумчиво почёсывая щетинистый подбородок. — Закрыл брата в подземелье?
— Я типа заслужил это.
— Дай угадаю. Взыграла совесть, и ты вознамерился отпустить девчонку? — практически сразу догадывается Илья.
Совесть. Есть ли она у меня? Вряд ли.
— Я правда жалею о том, что сделал. Настя ни в чём не виновата. Нельзя было так поступать с ней. Она ни при чём.
— Ну так-то да.
В памяти всплывают эпизоды из подземелья. Разные, но каждый из них отзывается нестерпимой болью в груди. И это не рёбра…
— Как вы сбежали?
— Егору пришлось вернуться в бункер.
— Хотя он не собирался, верно?
— Как мне кажется, Зарецкий отказался переводить деньги на счёт, не видя при этом дочь.
— Логично, он же не дурак, в отличие от твоего недалёкого братца…
— Между мной и Егором завязалась драка. Потом Настя огрела его огнетушителем по башке.
— Капец, кино снимать по вашему сюжету можно, — качает головой.
— Мы поднялись наверх, я отпустил её, а сам дал дёру автостопом.
— Тебя ищут менты. До сих пор.
— Я в курсе.
— И люди Зарецкого, по ходу.
— Да. Я наивно полагал, что с течением времени всё потихоньку уляжется, но куда там…
— А паспорт палёный откуда, позволь узнать.
— Брат делал через своих знакомых.
— И ты, кретин, рискнул его засветить? Совсем ненормальный? Ежу понятно, что он слил данные ментам.
— Глупо вышло.
— Не то слово, дружище, — наливает масло на сковороду. — Вляпался ты в дерьмо конкретно. По самые уши.
— Что мне делать? Ты можешь дать совет?
— Копи деньги на пластику.
— Чего?
— Того. Шутка. Надо обмозговать ситуацию, и для начала сделать тебе новые документы, — высыпает нарезанную картошку в сковородку.
— Значит, я могу на тебя рассчитывать? — в моём голосе так и звучит дурацкая надежда.
— Я подумаю, Данила. Ничего не обещаю.
— Спасибо.
— Не благодари меня, пока не за что.
— Есть за что. Ты меня спас. Поэтому я готов делать то, что скажешь.
— Даня-Даня, — вздыхает и смотрит на меня не то с сожалением, не то с жалостью. — Один раз ты уже сделал то, что тебе сказали. И чем кончилось?
— Это был мой брат, — отвечаю скорее не
— Зря. Кровь, увы, не гарант того, что тебя не кинут. Поверь мне, я отлично знаю, о чём толкую.
— Твой отец…
— Редкостная тварь. На этом, пожалуй, закончим наш трёп, изобилующий откровениями, — резко обрывает разговор и достаёт из кармана телефон. — Пойду звякну одной рыжей заразе. Помешай картофан и порежь лук, ненавижу это делать.
— Без проблем.
Он уже почти скрывается в проёме, но внезапно останавливается.
— Что сейчас с девчонкой? С Настей этой.
— У неё, слава Богу, всё хорошо. Вышла замуж за бизнесмена, родила ребёнка.
С трудом выталкиваю из себя эти фразы.
Как будто до сих пор не готов умом и сердцем принять произошедшее.
Глупо, конечно, но представляя хрупкую, нежную Настю с этим мужланом, я страшно злюсь. Ревную. Переживаю и мучаюсь.
Детская влюблённость не даёт мне никакого права на это, однако я ничего не могу с собой поделать…
Глава 32
Настя
Весна.
Москва.
Я здесь не впервые, но только теперь понимаю, какая же она огромная!
Жизнь в этом улье кипит двадцать четыре на семь. По дорогам беспрестанно движутся автомобили. По Москве-реке плывут суда разной величины. По тротуарам в любое время дня и ночи ходят люди. Я частенько наблюдаю за столичной суетой из окна нашей неуютной и чересчур просторной квартиры…
Элитная высотка. Закрытый, охраняемый жилой комплекс, на территории которого есть свои магазины и рестораны.
Знакомьтесь. Моя новая тюрьма. Это я понимаю практически сразу, а если точнее, в один из дней, когда вдруг спонтанно решаю, что хочу прогуляться и осмотреть окрестности.
Фрукты, купленные в супермаркете, оставляю на кухне в корзине. Переодеваюсь. Беру сумку, телефон и выдвигаюсь. Потому что эти стены, покрытые шелкографией, уже начинают на меня изрядно давить.
Пока спускаюсь вниз на лифте, настроение неожиданно поднимается, ведь на улице меня ждёт солнечная погода и свобода.
Так я наивно предполагаю, но, к сожалению, вскоре оказывается, что моя свобода заканчивается ровно у КПП, где передо мной внезапно вырастает мощная фигура Алексея, нашего нового охранника.
— В чём дело? — в растерянности на него смотрю.
— Анастасия Эдуардовна, вам стоит вернуться в квартиру.
— Я хочу прогуляться по набережной.
— Не положено, — выдаёт Алексей с каменным выражением лица.
— Что значит не положено? Вы в себе? — пытаюсь его обойти, однако он меня останавливает.