Если завтра случится
Шрифт:
— Пожалуйста, давай разведёмся. У нас ничего не получится. Ты же сам это понимаешь. Амиран. Пожалуйста…
— Нет.
— Господи, вокруг тебя куча женщин: красивых, заинтересованных. Зачем ты меня мучаешь? Нравится издеваться надо мной, да? Тебе всё это приносит удовольствие?
— Прекрати истерить, — чеканит по слогам.
— Ты итак растоптал и унизил меня. Что ещё нужно? Я никогда не полюблю тебя.
— А ты пыталась? Пыталась? — орёт, яростно прожигая меня взглядом.
— Мы с тобой разные. Слишком разные!
— Ерунда и чушь.
— Ты всегда хотел сына.
— Какая к чертям разница! Это был мой ребёнок! — переворачивает стол, разгневавшись.
Вздрогнув от грохота, роняю лицо в колени.
— Не можешь справиться? Не хочешь работать с психологом? Давай я положу тебя в клинику.
— Что? Нет… Нет, только не это.
— Или ты берёшь себя в руки, Настя, или, клянусь, я это сделаю! — угрожает, возвышаясь надо мной.
— Не нужно, — прошу, качая головой.
— Твоя депрессия уже поперёк горла.
— Мне тяжело.
— А мне легко? Ежедневно терплю твои закидоны и истерики!
— Так не терпи. Не терпи, Амиран. Всё равно я не способна дать тебе то, что ты хочешь.
— Способна. Было бы желание. Поднимись с пола, — приказывает жёстко.
Медленно встаю.
Ноги ватные. Голова кружится.
— Выбор за тобой, Настя, — достаёт платок из кармана и вытирает им мои мокрые щёки. — Помни, что тебе в любом случае никуда от меня не деться.
— Что же это тогда за выбор?
— Вечно бороться со мной или смириться и стать счастливой.
— Я не люблю тебя, — повторяю тихим шёпотом. — Не люблю, Амиран. Ты это знаешь и чувствуешь. Чувствуешь ведь?
Стискивает челюсти до скрежета. Поигрывает желваками. Очевидно, что ему крайне неприятно слышать мои слова.
— Придётся полюбить, — заправляет за ухо прядь волос. — Потому что свободы ты не получишь. Никогда.
— Не подводи меня к черте…
— На дурку всё-таки лечь хочешь? Поверь, Насть, мне не составит труда упрятать тебя туда надолго. Таблетки. Уколы. Терапия. Вернёшься ко мне шёлковая. На всё согласная.
— Ты не станешь, — сглатываю, глядя в его глаза, метающие молнии.
— Собираешься проверить? Что ж, вперёд, — наклоняется ближе ко мне. — Но я всё же советую перед этим взвесить «за и против». Ты же у меня умная девочка.
— Я позвоню родителям. Они…
— Позвонишь родителям? Это тем, которым на тебя глубоко похрен? — уточняет, сощурившись. — Очнись уже, милая. Твои мать и отец заботятся исключительно о своих интересах. Они выдали тебя замуж против твоей воли. Они не возражали, когда я увозил тебя сюда.
— Если бы отец узнал о том, как ты меня унижаешь…
— Унижаю… Я тебя умоляю. Ты про постель?
— Ты очень меня обидел, — непроизвольно всхлипнув, сжимаю дрожащие губы.
— Сама виновата. Будь ты посговорчивее, не пришлось бы брать тебя силой, как чёртову крепость.
— Неужели тебе нравится такое? — брезгливо морщусь. Та ночь до сих пор — мой страшный сон. Не забыть. Не вычеркнуть.
— Я уже сказал,
Глава 33
Безысходность — отвратительное чувство. Гнетущее, подавляющее.
После разговора с Амираном, я в полной мере осознала весь ужас той ситуации, в которую попала.
Он говорил про выбор? Как же смешно и горько одновременно, ведь по сути у меня нет никакого выбора. Насколько понимаю, я должна быть с ним до тех пор, пока ему это нужно. Пока в меня не наиграется.
Сколько времени пройдёт до этого момента? Полгода, год, три, пять? Увы, не имею ни малейшего представления о том, что творится в его голове. Что до меня, я снова пребываю в депрессивном состоянии. Почти не ем. Постоянно лежу, апатично уставившись в потолок, и тихо плачу, не желая подниматься с постели и что-либо делать.
Удивительно, но когда кажется, что выхода из тупика нет, помощь приходит оттуда, откуда ты её совсем не ждёшь…
— Кто там?
— Соседка, — звучит по ту сторону.
Смотрю в глазок. Там действительно стоит девушка, которая приглашала меня в кафе неделю назад.
Проворачиваю щеколду и открываю дверь.
— Привет, — широко улыбается.
— Как ты меня нашла? — растерянно моргаю.
— У охранника на КПП очень длинный язык, — произносит нараспев. — Занята? — спрашивает скорее из вежливости, ибо выгляжу я, мягко говоря, не очень. Не накрашена. Растрёпана. В пижаме.
— Нет, не занята.
— Ты одна? Можно войти?
Не думаю, что это хорошая идея, однако и отказать будет некрасиво. Взвешиваю «за» и «против». В принципе, Амиран на работе, а домозяйка вернётся только вечером. Так что…
— Проходи, — всё-таки сдаюсь.
— Отлично. Я не с пустыми руками. Принесла тебе обещанный кофе и всякие вкусные фигнюшки из французской пекарни, — заходит в квартиру, вкладывает мне в руки бумажные пакеты. — Я Дина, — представляется, скинув с себя дорогие брендовые кроссовки. — Коротко о себе: мне двадцать шесть. За спиной неоконченная вышка и карьера модели. На данный момент не учусь, не работаю. Сижу на папиной шее, маюсь дурью. Вот собаку недавно завела, — вываливает на меня сплошным текстом.
— Настя, — «ёмко» выдаю в ответ.
— Знаю, — в очередной раз меня поражает. — Да не волнуйся, — усмехается, заметив мою реакцию. — Охранник при мне обращался к тебе по имени-отчеству.
Вздыхаю и качаю головой.
Точно ведь. Так и было.
— А у вас симпатично, — осматривается по сторонам, оценивая окружающее пространство. — Мебель что надо, и дизайнер отлично поработал.
Пожимаю плечами.
Да, знаю, здесь красиво, но эта квартира не вызывает во мне каких-либо чувств.