Если завтра случится
Шрифт:
— Забавно. Я хотела именно её. Просторно, светло, высоко. Отец сказал «хрен тебе» и прописал болты. Купил мне студию в правом крыле. Тоже неплохо так-то.
— Пройдём на кухню? — робко предлагаю незваной гостье.
— Давай, — с готовностью соглашается та. — О, у вас такая же кофемашина, как у меня, — присаживается на стул минуту спустя.
Достаю из шкафчика тарелки под выпечку и ставлю их на стол.
— Зачем тогда покупать кофе вне дома?
— Я кофеман. Есть у меня такой бзик, пробовать этот напиток в
— Зря набрала. Никакие не люблю. Не ем такое.
— Диета? — вскидывает бровь и проходится взглядом по моей фигуре, а если точнее, по тому, что от неё осталось.
— Нет.
— Слууушай… — тянет первую гласную, прищуриваясь. — Ты случаем не балерина?
— А ты не из органов? — рикошетом задаю вопрос, нахмурившись.
Дина звонко смеётся.
— Не боись, — отмахивается беззаботно. — Я по косвенным признакам определила. Вес, осанка, нелюбовь к выпечке, изуродованные пальцы на ногах, — поясняет, делая глоток кофе.
Невольно поджимаю эти самые пальцы, мысленно пожалев о том, что надела тапочки на босые ступни.
— Сестра матери всю жизнь занимается балетом. Сейчас ей пятьдесят шесть. Преподаёт в хореографическом училище.
— Ясно, — опускаюсь на стул.
— Так ты всё же балерина…
— Да. Точнее была ею, — добавляю с нескрываемой грустью в голосе.
— Почему была? Уже не танцуешь?
— Нет. А когда-то даже в Большой звали…
Подумать только.
— Слушай, Насть, а можно я сразу в лоб спрошу, — пододвигает ко мне высокий стакан с кофе. — Твой муж ведёт себя как тиран? Насколько я поняла, он запрещает тебе покидать территорию ЖК. Поправь, если ошибаюсь.
Наша беседа становится ещё более некомфортной.
И вот как мне отвечать?
— Я к тому, что если нужна помощь…
— Не нужна.
— Ты уверена? — её взгляд выражает сомнение.
— Я взрослый человек, Дина, и рядом с этим мужчиной оказалась неслучайно.
— Это понятно. Ешь-пей, пожалуйста. Ничего я тебе не подсыпала. Отравления в планах не было, если что…
— Ничего такого я и не думала.
— Тогда расслабься. Как Маугли, чесслово! Подруг тебе тоже нельзя иметь?
Выразительно на неё смотрю, уже готовая выгнать эту наглую девицу восвояси.
— Прости, но видела бы ты себя со стороны, зай. Совсем затерроризировал? — сочувствующе вздыхает и вдруг накрывает мою руку своей. — Я серьёзно насчёт помощи. У меня есть связи.
— Вряд ли твои люди могут решить мои проблемы, но спасибо за заботу, Дина, — убираю руку. Под предлогом, что хочу попробовать принесённый ею напиток.
— Как давно ты замужем?
— Два года.
— Он и раньше
Молча смотрим друг на друга. Чужие люди, но почему-то именно сейчас мне, как никогда, хочется выговориться. Просто вылить во внешнюю среду то, что накопилось. И плевать на то, что мы знакомы считанные минуты.
— Я вышла замуж по договорённости. Мои родители были… (эгоистами, — это про себя, не вслух) заинтересованы в этом браке, — начинаю рассказывать, невольно вспоминая тот ужасный период. — Мы с Амираном встречались какое-то время. Свадьба в планах была, но…
— Ты встретила кого-то другого?
— Можно и так сказать.
Вдаваться в подробности нашей с Даней истории я не имею права.
— То есть, в Амирана ты влюблена не была, — проясняет для себя.
— Нет. То есть сначала казалось, что да, но потом я поняла, что заблуждалась.
— Угу. И что же получается, родители насильно выдали тебя за этого человека?
Киваю.
— Прям Средневековье какое-то, — возмущается Дина.
— Первые пару месяцев совместной жизни всё было относительно неплохо, если не считать того, что я ничего с ним не хотела.
— Ты про секс?
Чувствую, как мои щёки заливаются краской. Да, я взросла девушка, но стесняюсь выражаться столь же свободно.
— Он тебе противен? С виду симпатичный мужик. И не то чтобы слишком старый. Я как-то встречалась с пятидесятилетним. Вот там да, разница ощутима.
— Дело не в Амиране, дело во мне.
Жутко неудобно общаться на эту тему, но раз уж затронули…
— Ты не хочешь его физически, — кивает, надкусывая круассан.
— Меня вообще к нему не тянет в этом смысле, — признаюсь откровенно.
— А как он себя ведёт с тобой в постели? Пардон уж. Грубо?
— С недавних пор да, — ставлю локти на стол и подпираю ладонью подбородок.
Господи! Зачем я всё это ей рассказываю???
— Терпение теряет, наверное. Слушай, Насть, а так, в целом, какое у него к тебе отношение? Сама как считаешь?
Как я считаю.
— Дин… Мы… потеряли дочь. Это был совсем маленький ребёнок, — даю разъяснение, поскольку она округляет в шоке глаза. — До этого Амиран вёл себя со мной очень достойно. Дарил подарки, украшения, цветы. Нашёл для меня лучшего в нашем крае врача.
— Что с ней случилось, Насть? Если не готова делиться, то я пойму, ведь…
— Синдром внезапной детской смерти, — выдавливаю из себя убитым голосом. — Лея не проснулась утром, — глаза застилают слёзы. — Уснула навсегда в своей колыбели и уже никогда не проснётся.
— Боже… Я искренне сочувствую, — Дина протягивает мне салфетку.
— Амиран… Его родители… Они все винят меня в том, что случилось. Может, если бы я не уснула…
— Перестань, нет, — тут же обрывает моё «если». — Что сказали врачи?