Эссенция пустоты
Шрифт:
— Мур-рена, — рыкнул капитан, добродушно осклабившись. — А ты мне нравишься, прохвост! Шут с тобой. По рукам.
Тхенда расстался с Борком прямо на выходе — их пути расходились. Вор не опасался слежки, будучи уверенным, что сумел добиться своего. Риск, без спора, был велик, но оправдан — судя по тому, что он вышел из трактира на своих двоих. Молодой человек предусмотрительно оплатил комнату в ночлежке на другом конце района, там, где на него уже не станут обращать так много внимания, а следовательно не станут и совать нос в его дела. С недавнего времени это
Уже давно стемнело, а из-за летнего дождя мрак стал совсем непроглядным, но Тхенде было не привыкать, к тому же, зрение его было острее обычного. Тёплые капли, падающие на лицо, успокаивали, остужали злобу и будто смывали маску вора-авантюриста, которую ему пришлось на себя нацепить.
«Вот до чего я дошёл».
Он буквально вбежал в свою комнату и, закрыв за собой дверь, замер на какое-то время.
«До Тхенды».
Рэна передёрнуло.
«Я омерзителен. Лгу, изворачиваюсь и раз за разом иду на сделки с совестью — пусть под прикрытием маски, но всё же это я. Я, а не кто-то другой. И ведь у меня получается, словно я занимался этим всю жизнь. Если бы кто-то сказал мне об этом до катастрофы, я бы не поверил. Принципы пуэри нерушимы. Только вот я единственный пуэри в мире людей, и мои принципы никому даром не нужны».
Охотник стянул с себя промокшую одежду и развесил на верёвке. Сел на топчан, сложив руки на коленях. Посидел так, в тишине и темноте, пытаясь перевести мысли в нужное русло.
«Подделать карту было несложно. Взять обычную карту, перерисовать её на кусок кожи, придать ему соответствующий вид. Самая сложная часть заключалась в том, чтобы убедить пирата в её подлинности и уничтожить, не дав себя раскусить. Но тут, собственно, не существовало выбора — алчность рано или поздно толкнула бы остальных на мысль избавиться от меня. А на тот остров попасть как-то нужно. Теперь они точно поплывут, в этом вся суть пиратов. За наживой — хоть в Бездну. А значит, пора связаться с Эном».
Пуэри несколько раз медленно вздохнул, концентрируясь. Такие сложные заклинания, как магическое окно, давались ему с трудом: глубины Дара едва хватало, а создание годной мыслеформы потребовало многократных тренировок. Первое удачное окно ему удалось лишь через месяц — всё это время Энормис терпеливо натаскивал непривыкшего к комплексным заклятиям пуэри, но сколько Рэн ни спрашивал, зачем это нужно, вразумительного ответа так и не получил.
Серебристая рамка окна замерцала в темноте, его поле оставалось тусклым, более похожее на пелену очень густого тумана.
«Что бы он не задумал, надеюсь, это того стоит».
Заклинание, хоть и слабое, всё же требовало значительных затрат энергии, вряд ли Рэн смог бы поддерживать его дольше двух минут, а чародей всё не отвечал. Ощущая, как тают и без того невеликие запасы сил, охотник уже успел начать беспокоиться, как вдруг окно засияло в полную силу — Энормис ответил и взял подпитку заклинания на себя.
Матово-белая поверхность окна сменилась темнотой, в комнатушку Рэна прорвались завывания ветра, перемежающиеся с гулким грохотом.
— Эн?
— Слышу тебя! — чародей почти кричал, стараясь перекрыть голосом беснующуюся стихию. — Подожди немного!
В окне мелькнули очертания его фигуры, укутанной в тёплую меховую одежду,
— Какие новости?
— Где ты? — спросил Рэн, игнорируя вопрос.
— В Холодных горах. Ты уже нашёл корабль?
— Да. Правда, пришлось провернуть небольшую аферу, — пуэри поморщился.
Энормис смотрел холодно, не двигаясь, лишь мех на его воротнике чуть топорщился от ветра. В последнее время такие взгляды стали для него обычным делом, как и полная безэмоциональность — иногда Рэну даже казалось, что чародея подменили големом, настолько непроницаемым стал его вид.
— Ты веришь мне? — вопрос прозвучал так, словно ответ чародея ничуть не волновал, но пуэри всё же кивнул. — Так нужно, Рэн. Ты рождён для другого мира, поэтому тебе кажется, что ты поступаешь неправильно, но правда в том, что иных путей нет.
— А ты искал иные пути? — охотник грустно улыбнулся.
— Первый путь привёл меня к гибели Лины, — Энормис пожал плечами. — Второй — к гибели Кира и Арджина. И теперь я ступаю на третий. Понимаешь, о чём речь?
Рэн опустил голову.
«Нет, не понимаю. Это твои пути. Не мои».
— Если ты не хочешь рассказать, в чем заключается наш план, — пуэри разглядывал свои ладони, — хотя бы ответь — он у тебя есть?
— Есть. План — победить, — отрезал чародей.
— И ты уверен, что на Архипелаге я найду ключ к победе?
Энормис медленно вздохнул, но так и не отвёл взгляда.
— Я понимаю твои сомнения. Ты идёшь почти вслепую. Ты не видишь выходов, не видишь альтернатив. Поэтому повторяю снова — Рэн, верь мне. Я знаю, что мы справимся. Спросишь, почему я в этом уверен? Да потому, что наша альтернатива — смерть и забвение. Если мы остановимся, если мы хоть на секунду отчаемся, то потеряем последние шансы, и тогда наши жизни станут ещё более бессмысленными, чем наша же гибель. Пусть говорят, что выбор есть всегда — чаще всего так говорят из страха перед решительными действиями. Нам нужна смелость стать выше собственных принципов, морали, всего, что мешает достичь цели. Тебе тяжелее всех, потому что по меркам людей ты чуть ли не святой. Мне жаль, что тебе, пуэри, приходится быть человеком. Мне жаль, что я — человек. Но я верю, что наша цель достойна того, чтобы рискнуть ради неё нашими душами. Если мы победим — все наши действия будут оправданы. Если проиграем — уже ничто не сможет нас оправдать. Никогда. Историю создают только победители, так было и так будет. Теперь понимаешь, почему у нас нет другого выхода?
Рэн смотрел на человека в магическом окне и не чувствовал ничего. Всё, что сказал Эн, он сотни раз прогонял в своей голове и всё равно не понимал, почему тот не делится своими мыслями. Упорное умалчивание о деталях плана наводило пуэри на мысли, что никакого плана действий вообще не существует. Фраза «верь мне» уже набила оскомину и начала превращаться в дежурную.
Но, с другой стороны, оспаривать аргументы Энормиса пуэри тоже казалось бессмысленным. По логике выходило, что он прав, потому что Рэн себе даже представить не мог, что нужно сделать, чтобы одолеть Гроггана. Так что оставалось полагаться на того, кто делал хоть что-то.