Эссенция пустоты
Шрифт:
Эхел напряжённо переводил взгляд с ладони вора на его лицо, не решаясь на рукопожатие. Пират явно взглянул на Тхенду по-новому и теперь думал — а не псих ли этот парень? Ну какой человек в здравом уме станет утверждать, что в одиночку справится с несколькими десятками пиратов?
— Э, да ты блефуешь, — наконец догадался он и чуть расслабился. — Думаешь, блеф тебя спасёт от клинков?
— Ну, ты чуть не купился, — Тхенда пожал плечами, снова поворачиваясь к пирату боком. — Ради куска Солнечного сокровища стоит рискнуть. Блеф уже не раз спасал мою шкуру.
Боковым зрением он видел,
— Дурак, — фыркнул Эхел, снова садясь на перекладину. — Я думал, ты умнее.
— Прости, что разочаровал, — Тхенда виновато развёл руками. — Но звон золотишка для всех звучит привлекательно. На что только ради него не пойдёшь, верно? — он озорно подмигнул молодому пирату, но тот в ответ лишь снова фыркнул.
— О чём это вы, соплячьё, тут лясы точите? — к ним подошёл здоровенный бородатый детина с повязкой на глазу.
Его Рэн уже знал — Пархат, ещё один капитан пиратов, присоединившийся к экспедиции с частью своей команды. Матросы поговаривали, что у Пархата с Селахом на берегу вышел небольшой спор, едва не закончившийся поножовщиной. Не сошлись они в том, на чьём корабле плыть, но в итоге Селах заявил, что раз карта (то есть, Тхенда) у него, то его и корабль, а если нет, то пусть Пархат вместе со своими ребятами возвращается на свою «шлюпку». Пархат, не имея возможности переманить вора на свою сторону, нехотя уступил. Селах позволил ему взять с собой только десяток людей, но зато немного увеличил их доли — чтобы ни у кого не возникло желания пересмотреть проценты после того, как сокровище будет найдено. Наверное, говорили матросы, он и вовсе не стал бы рисковать и рассказывать Пархату об экспедиции, но так вышло, что иные кандидатуры кончились, а людей собралось маловато.
— Чего задумали? — рявкнул второй капитан, не получив ответа. — А ну признавайтесь, черепашьи выкормыши!
— И тебе здравия, Пархат, — отозвался Эхел, не скрывая неприязни. — Мы тут как раз обсуждали смелость нашего провожатого, — он ткнул пальцем в Тхенду.
Капитан перевёл полный подозрительности взгляд на вора и сплюнул через щель в зубах.
— Тоже мне, смельчак. На месте Селаха я бы тебя в клетку посадил, как попугая. Как раз до тех пор, пока мы не найдём сокровище. А потом — за борт.
— Не будь таким жадным, — сказал Тхенда. — Я честно отрабатываю свою долю.
— Честно? — Пархат приблизился к вору вплотную, нависнув над тем и глядя ему в глаза. Его голос вдруг стал тихим и вкрадчивым, а лицо, напротив, напряглось, превратившись в маску. — Ты понимаешь, куда попал, кишка? Мы, пираты, не ведём дел с сухопутными крысами. Не сообрази ты сжечь карту, в твоей черепушке уже поселились бы крабы. Так что не зли меня, или я чуток тебя подрихтую.
С этими словами он медленно поднял руку и ткнул Тхенду в грудь — одним пальцем, но довольно сильно, рассчитывая заставить вора отшатнуться.
Но ему не удалось сдвинуть авантюриста ни на палец, словно тот был прикрученной к палубе статуей. Тхенда же продолжал спокойно смотреть на капитана
Не давая ему опомниться, вор заговорил:
— Не будем ссориться. Я не заставляю никого вести со мной дел — вы сами согласились. Я мог бы обратиться и к другим капитанам. Так что теперь уже не позорься и не маши кулаками. А свои угрозы засунь-ка себе в глотку, пока я сам этого не сделал.
С этими словами он протянул руку и коротко, без размаха, толкнул пирата ладонью. Тот, неожиданно для самого себя, непроизвольно сделал два шага назад, чтобы удержать равновесие и снова едва не взорвался, но что-то удержало его на месте. Рэн догадывался, что. Он не нашёл ничего лучше, чем сымитировать реакцию Энормиса, которому порой было достаточно одного взгляда, чтобы охладить пыл собеседника. А теперь пуэри вместо того, чтобы вести себя с чародеем осторожнее, сам поступил как он.
Оправившись от удивления, Пархат ещё раз окинул Тхенду взглядом и усмехнулся. Однако его взгляд не предвещал тому ничего хорошего.
— Хорошенько запомни моё лицо, вор, — процедил он. — Оно будет последним, которое ты увидишь в этой жизни.
Оставив за собой последнее слово, Пархат ещё раз сплюнул и удалился в каюту капитана.
Тхенда повернулся к Эхелу:
— Видишь, блеф работает.
Парень в чёрной бандане опять смотрел на вора по-новому, на этот раз сомнение в его взгляде мешалось с уважением.
— Работает, ага. Он теперь не успокоится, пока не прирежет тебя.
— Ещё посмотрим, кто кого.
— Ты что, совсем его не боишься?
Рэн внимательно посмотрел на Эхела и уже без показного равнодушия ответил:
— Я встречал людей и пострашнее.
— Как ты сделал это? — спросил пират. — Как устоял?
Тхенда улыбнулся:
— Всего лишь небольшая хитрость.
Спокойное плавание без происшествий закончилось в тот же день. Когда тени мачт стали вдвое длиннее самих мачт, сидящий на марсе дозорный завопил, что видит шторм по левому борту. Совсем скоро огромное тёмное пятно стало видно и с палубы: грозовой фронт надвигался неравномерно, выпуская перед собой языки иссиня-чёрных туч. Ветер усилился, стал порывистым. Корабль то и дело накренялся от мощных шквалов, налетающих то с одного борта, то с другого.
Вышедший из своей каюты Селах чертыхнулся и сам встал у штурвала, выправив курс в сторону от направления шторма. Но это не помогло — тучи шли точно вслед за кораблём, быстро приближаясь, и даже поверни корабль к северу, его всё равно накрыло бы широкое крыло надвигающегося ненастья. Посреди черноты то и дело вспыхивали зарницы, а через несколько секунд плавателей настигал грохот, который становился с каждой вспышкой всё громче и громче.
— Клянусь всеми морями, вот так невезенье! — рычал капитан. — Шевелитесь, устрицы! Зарифить брамселя! Задраить трюмы! Идём по волне!