Эссенция пустоты
Шрифт:
Охотник чувствовал приближение развязки всей этой авантюры разве что не кончиками пальцев — с тех пор, как они увидели землю, он всё чаще стал ловить на себе хищные взгляды пиратов, которые как бы говорили ему: «ещё немного, ещё чуть-чуть, и я вскрою тебе глотку». Нет, он не боялся их, но ему совсем не нравилась мысль, что придётся отнять несколько жизней взамен собственной. До сих пор не нравилась. Даже после стольких убийств. Казалось, ему никогда не привыкнуть к этому звериному закону: убей, убей снова, убивай ещё и ещё, иначе убьют тебя. Но в то же время пуэри понимал,
Теперь он как никогда ясно понимал произнесённые некогда Литессой слова. Он сказал тогда: «Я не могу с этим смириться. Не могу и не стану», а женщина ответила ему: «Твоё право», имея в виду, что жить с этим нелегко. Нелегко. Почти невозможно. Поэтому Рэн, со всех сторон окружённый врагами, которых придётся убить, обречённо ждал момента, когда его совесть и чувство вины станут сильнее инстинкта самосохранения. Рано или поздно в решающий момент его рука дрогнет, вражеский клинок найдёт его сердце, и тогда он наконец поплатится за всё, что совершил.
— Готов блефовать? — Эхел ехидно улыбнулся, подойдя к одиноко стоящему Тхенде. — Жду не дождусь, когда ты начнёшь выкручиваться.
Бухта не зря называлась Красной — здешний песок, равно как и скалы, имел характерный кровавый оттенок, контрастирующий с зеленью джунглей, которые сплошной стеной росли выше по склону. «Спрут» стоял на якоре посреди бухты, и теперь все его пассажиры переправлялись на берег на единственной уцелевшей лодке. Три или четыре десятка пиратов, уже ступивших на сушу, разворачивали лагерь — близился вечер, и идти вглубь острова прямо сейчас не было смысла.
Рэн тяжело посмотрел на стоящего рядом парня в бандане, ожидая увидеть тот же кровожадный взгляд, что и у остальных, но лицо Эхела выражало лишь искренний интерес. Видимо, тот не собирался участвовать в предстоящих разборках между вором и аж двумя капитанами пиратов, решив, что там и без него обойдутся.
«Что ж, хоть на этом спасибо», — подумал пуэри, но отвечать на поддёвку, разумеется, не стал.
Пират, наблюдая за копошащимися вокруг соратниками, помолчал какое-то время, не торопясь продолжать разговор.
Следующей партией на берег сошли головорезы Пархата вместе с предводителем. Капитан, окинув взглядом пляж, бодро направился в сторону ближайших зарослей, но, увидев стоящего неподалёку Тхенду, замедлил шаг и подчёркнуто медленно обошёл того полукругом. Его испещрённая мелкими шрамами рожа растянулась в гнусной улыбке.
— Фигляр, — пробормотал Эхел, повернувшись к Тхенде. — Считает себя самым крутым.
— Так скажи это погромче, — присоветовал ему авантюрист в том же тоне. — Пусть знает, что остальные так не считают.
Пархат, закончив обход, на прощание подмигнул вору — словно заигрывал с красоткой — и пошёл своей дорогой.
— Ну уж нет, — молодой пират усмехнулся в спину удаляющемуся капитану. — Я, в отличие от некоторых, врагов стараюсь не заводить. Потому и голова до сих пор на плечах. Слушай, всё хотел спросить — на кой ляд ты носишь этот нашейник?
Рэн уже привык к подобным
— Шрамы.
— О красоте что ли печёшься? — Эхел хохотнул. — Так я тебя уверяю, нам на неё насрать. А уж дикарям и вовсе. Они тебе кишки выпустят и с нашейником, и без него.
— Кстати, неужто нет способа с ними договориться? Зачем лишний раз подставлять шеи и ввязываться в драку?
— А ты пойди, попробуй с ними договориться, — с сомнением кивнул пират, отвернувшись. — Копьём в глаз получишь в лучшем случае.
— А в худшем?
— Они каннибалы.
— Ясно, — Тхенда изумлённо вскинул брови. — И почему я узнаю такие приятные подробности в последний момент?
Эхел снова хохотнул:
— Последний момент — это когда тебя насаживают на вертел, так что не жалуйся. Просто знай, что живым им лучше не попадаться. Лучше вены себе перегрызть.
Рэн, сразу же представивший себе такую картину, непроизвольно дёрнулся, чем дал ещё один повод для смешка со стороны собеседника. Продолжать разговор как-то сразу расхотелось.
— Похоже, Селах там какой-то совет затевает, — сказал вор, глядя на сборище в лагере. — Пойду послушаю, что ли.
Молодой пират не ответил — лишь внимательно посмотрел ему вслед.
Капитан «Спрута», наклонившись над лежащей на ящике картой острова, сосредоточенно курил трубку. Вокруг него собрались все более-менее значимые пираты, имеющие право голоса: всё тот же Пархат, крепкий одноглазый старикан по прозвищу Аримасп, пухлый холёный Хлябарь, заросший по самые глаза сухощавый Капуцин, кажущийся квадратным пират со странной кличкой Бельмо, тут же стояло ещё трое, чьих имён Тхенда не успел узнать. Чуть погодя к ним присоединился Эхел, и пуэри с удивлением отметил, что все кроме капитанов смотрят на парня как на равного, даже несмотря на то, что тот явно был моложе остальных.
Оторвавшись от изучения пергамента, Селах обвёл всех собравшихся взглядом и проговорил:
— Вижу, все здесь. Даже те, кто тут быть не должен, — взгляд в сторону Тхенды. — Давай, показывай, ты же единственный тут помнишь карту.
Вор не торопясь склонился над картой, и, словно найдя нужные ориентиры, обвёл пальцем участок местности:
— Где-то в этой области.
— Где-то в облашти? — прошепелявил Аримасп, вперившись в авантюриста единственным глазом. — Шутошки шутишь? Нам там на коленках полжать и ишкать под каждым камнем?
— Карта была нечёткой, — процедил в ответ Тхенда. — Но я уверен, что как только окажусь там, то сразу сориентируюсь.
Кто-то из присутствующих фыркнул, показывая, насколько он верит в эти слова.
— Ладно, с этим понятно, — пророкотал Селах, поднимая руку, дабы пресечь назревающую перепалку. — Область так область. К тому же она не такая уж большая. Проблема одна — как раз в ней стоит деревня треклятых аборигенов. Вот здесь. Подойти к ней можно только продравшись через джунгли, либо по реке, вот тут. Но на реке нас наверняка заметят ещё на подходе. А мне бы хотелось ударить в спину, чтобы увеличить шансы.