Есть ли жизнь после отбора?
Шрифт:
– Спасибо,- я кивнула пегасу,- ты прав. Поведение грамрлов пугает. Чем с ними расплачивается бастард? Чужими жизнями? Вряд ли тварей интересует наш монетный двор. Или особнячок на берегу теплого моря.
– А их можно пытать? – заинтересовалась Тина и словила несколько заинтересованных взглядов со стороны бойцов.
– Пытать? – недоуменно уточнил Марон.
– Ну,- подруга чуть смутилась,- должно же что-то причинять им боль? Можно было бы попробовать отловить кого-нибудь и разговорить.
– В отряде нет штатного палача,- задумчиво
– А я был в вас влюблен,- ни с того ни с сего выдал Гроза Леса,- теперь понятно, почему. Чувствовал, что из вас вырастет.
Фыркнув, я погрозила балагуру пальцем. Распределив роли и обсудив план нападения, мы выдвинулись к залу, переполненному грамрлами.
Нам с Тиной предстояло отыграть роль заблудившихся пьянчужек. Да, скорее всего бастард уже знает о том, что банкетный зал блокирован. Но… Помнится, был большой скандал, когда потерявшуюся во время бала девицу отыскали только на третьи сутки – леди забрела в неиспользуемую часть дворца. Так что ничего удивительного не будет. Кроме нашего внешнего вида, но я сомневаюсь, что твари следят за модой!
Бойцы же должны занять позицию наверху – прикрыться пологом отвлечения внимания и занять позицию под потолком. Оттуда будет удобнее лупить по грамрлам. С ними же пойдут и бассеты. А вот пегасам придется занять позицию в коридоре. В уменьшенном облике крылатые красавцы могут только умилять.
Мы разыграли это как по нотам – с шумом и грохотом распахнули двери, которые никто не охранял и, хохоча во все горло, ввалились в зал.
Зал, заполненный грамрлами. Местами очень жирными и неповоротливыми грамрлами.
– А-а-а-а-а! – мы с Тиной в унисон завизжали.
В этот момент бойцы атаковали оторопевших на мгновение тварей. Мы же с Тиной продолжали голосить, прикрываться яркими сверкающими щитами и, в буквальном смысле, мельтешить.
Дело в том, что полог отвлечения внимания работает без сбоев в том случае, если есть на что отвлечься. Вот мы и не давали тварям сосредоточиться. Швырялись почти безвредными, но очень шумными заклятьями, голосили, звали на помощь и постоянно перемещались.
А вот грамрлы вели себя странно – они не бросались в бой! Нет, они пытались уйти из-под обстрела и…
– Это что, яйца?! – Тина едва поскользнулась и едва не упала, наступив на кожистое продолговатое нечто, сочившееся желтой слизью.
=-=
=-=
Последний грамрл пал под сдвоенным ударом Гамильтона и Ауэтари. Бойцы перекрыли входы в зал и мы, выставив наблюдателей, принялись обыскивать помещение. И через несколько минут в центре, на мраморе, лежало больше сорока плотных, кожистых яиц.
– Вскрою одно и посмотрим,- Тина сотворила малый целительский щит, что прикрывал только лицо, и вытащила из рукава тончайшую бритву на длинной узкой
– Ты не боишься порезаться? – удивилась я.
– С первого по третий курс закрывала кровь и сводила шрамы,- хмыкнула подруга,- потом приноровилась.
– Ты никогда не говорила,- поддела я ее.
– Да как-то к слову не приходилось.
Жестом отогнав людей, она сделала первый надрез. Затем еще и еще. Она не взрезала яйцо одним движением, нет. Тина открывала его медленно.
– Оно не живое,- медленно произнесла подруга,- но и не мертвое. Кажется, оно умирает и возрождается ежесекундно!
В этот момент из моего браслета вырвался луо-наари! Серебристый малыш пролетел сквозь яйцо и тут же вернулся назад. Изрядно потускневший, он приземлился на браслет и, осторожно перебирая лапками, соскользнул с металла на мою ладонь.
– Вдали от основного роя наша связь ослабевает,- медленно произнесла я. – Мне не все удалось понять, но грамрлы отравлены темной пылью. Нет? Отравлены мертвой пылью?
Я проговаривала разные варианты того, что мне передавал малыш. А он, отчаявшись достучаться до меня, переполз на царапину и весьма выразительно поскреб по запекшейся ране.
– Да ладно,- возмутилась догадливая Тина. – Мы сегодня всю ночь будем твою кровь проливать?
– Если повреждения ограничатся ладонью, то я, в целом, не против,- пошутила я и поспешно добавила,- убери от меня то, чем ковырялась в грамрльих яйцах.
– Грамрльих? Как ты это выговорила,- фыркнула подруга.
– Так и ты выговорила.
– Я повторила, это не так сложно.
Луо-наари хватило нескольких капелек крови. И через пару минут я смогла поведать соратникам подлинную историю появления серебристых малышей в нашем мире. И подлинную историю ледяной стали.
– Луо-наари создавали ледяную сталь и до того, как появились в нашем мире. Способ был другой, учитывая физические параметры лунных бабочек, а вот артефакты получались великолепные. Луо-наари были не слишком воинственны, их интересы ограничивались их же миром. Редкие бунтари уходили в компаньоны по другим мирам. Но в какой-то момент бабочки стали слишком известны и за ними началась охота. Грамрлы желали получить не только источник ледяной стали, но и пройти изменение, приняв в себя часть силы луо-наари. Кстати, сами бабочки называют окраинную сталь луронитом.
– Позволь угадаю,- вздохнул подошедший к нам Деррек,- грамрлы уничтожили целый мир?
– Умирая, от солнечного ли света или же от других причин, луо-наари становятся темной пылью. И если темной пыли становится слишком много, то она начинает уничтожать все, что находится вокруг нее. Сдержать ее может лишь окраинная сталь, луронит,- проговорила я и указала на яйцо,- малыш говорит, что плод в этом яйце пропитан темной пылью. И что для выживания плод должен исторгнуть пыль из себя.
– Но тогда пыль начнет уничтожать все вокруг себя,- медленно проговорила Ауэтари. – Как интересно.