Есть ли жизнь после свадьбы
Шрифт:
Сначала Артур дичился и прятался за меня, сверкая на отца смородинками глаз. Потом немного освоился, залез на сиденье с ногами и началось! "А там кто? А это что? А кто там делает цок — цок? " И еще тысячу и один вопрос. Спустя час вопросы временно закончились, зато началось: "Лели, я хочу пить. Кушать. Яблоко не буду. Молочка налей. Ой, а я писать хочу!" Так что оставшиеся часы дороги пролетели совершенно незаметно. Граф скрипел зубами, но молчал, натыкаясь на мой укоризненный взгляд. Вместо резких слов покорно принимал у меня игрушки, доставал из корзины молоко, хлеб, холодное мясо, чистил яйцо, облился водой, когда пытался открыть большую бутылку, и стерпел мое самоуправство, пока я вытирала его испачканную в варенье щеку. На какой-то колдобине карета подпрыгнула, и малыш вылетел с сиденья прямиком в руки отца. Мгновенно
— Папа, не уходи!
Граф вздохнул и перевел беспомощный взгляд на меня. Я пожала плечами:
— Терпите, ваше сиятельство. Если его сейчас разбудить — он будет капризничать и плакать, — прошептала чуть слышно. — Мы же скоро будем на месте. Занесете его в дом, уложите в постель, и будете свободны.
Граф снова вздохнул, осторожно подвинулся, устраивая малыша на коленях. Я аккуратно засунула ему за спину одну подушечку, пристроила под локоть левой руки вторую, и мысленно хихикнула: граф изволил взглянуть на меня с благодарностью. Прикрыл глаза, и тоже, кажется, задремал.
До города оставалось еще с полчаса езды, а там по запутанным улицам минут двадцать, так что и я могу теперь немного расслабиться и подумать. Думать получалось плохо: слишком уж пасторальная картинка была передо мной сейчас. Отец, держащий на руках спящего ребенка. Удивительно похожего на него, хотя в имении служанки шептались… Но вот же я смотрю и вижу: одинаковые темные волосы, прямые носы, разве что форма лица… У Артура лицо овальное, с высоким лбом, на котором сейчас прилипли влажные от пота кудряшки. У Тариэла… Мне его лицо напоминает щит. Именно щит — прямые линии щек переходят в линию нижней челюсти. И даже подбородок выступает острым углом, особенно в профиль. Волосы собраны в низкий хвост, лоб открыт. У них и разрез глаз похож, разве что цвет отличается: у Артура они черные, как ягоды смородины, а у Тариэла просто темно — карие. Будь я знакома с графом подольше — уже заметила бы, что малыш неосознанно копирует графа. В повороте головы, в жестах, даже походка у них одинаковая. Оба выворачивают правую стопу наружу чуть больше, чем следует. Надо будет поискать для мальчика учителя танцев. Занятия танцами развивает тело и дисциплинирует душу — говорила наша учительница в пансионе. Артуру просто необходимо развитие тела, а занятия фехтованием он пока не выдержит. Но искать придется женщину: мужчина спровоцирует новый приступ ревности у графа. Хотя… Ладно, до конца лета это подождет. Если мне не изменяет память, в последний летний день виконту исполнится пять лет. Надо будет устроить праздник для малыша.
Я еще раз взглянула на свое, так сказать, семейство и вздохнула. Ведь все могло бы быть по — другому, не притащи мой супруг повитуху. Нет, за эти недели я не влюбилась в мужа. И нравится мне он по-прежнему не особо. Но ведь можно было выстроить брак на основе уважения и доверия друг другу. Как по мне — такие отношения в браке прочнее, чем внезапные вспышки страсти и ненависти. Наблюдала я такое в некоторых семьях. У аристократов, насколько я знаю, браки редко заключаются по великой любви, чаще по взаимному договору. Сливаются капиталы, сводятся вместе породистые производители, дают элитное потомство… А выполнив необходимые условия продолжения рода, производители чаще всего разъезжаются, чтобы жить дальше по собственным понятиям. Кто-то из мужчин запирает неугодную супругу в имении, кто-то уезжает на воды, оставляя жену разбираться с воспитанием подрастающего потомства. Кто-то просто расходится по разным спальням, являя миру лицемерную заботу друг о друге…
В моей семье было не так… Про родную мать я ничего не знаю, кроме того, что мы похожи. Батюшка говорил, что у неё были такие же серые глаза и волнистые каштановые волосы. На миниатюре, которая до сих пор хранится в ящике батюшкиного письменного стола, лицо маменьки кажется возвышенно — одухотворенным. Как такое создание могло появиться на свет в семействе купца? Не знаю. Разве что и там когда-то потоптался какой-нибудь потомок нашего первого короля… Мачеха же моя — купчиха от и до, как говорится. Пышные формы, мысли, занятые подсчетом выгоды, хозяйственность, приносящая немалую прибыль. Отец отдал
Мне тоже пришлось научиться всему. Да я вовсе и не спорила. Катрин все же относилась ко мне если не как к дочери, то как к младшей сестре, которую надо вырастить достойной невестой. Впрочем, мы и по возрасту недалеко ушли друг от друга… И с отцом они жили дружно. Советовались, обсуждали, принимали решения… Когда мой разум перестали мутить подростковые комплексы, Катрин объяснила мне кое-какие тонкости.
— Лели, — говорила она, сортируя детские платья младших сестер. — Никогда не показывай мужчине свой ум. Не доказывай ему, что можешь обойтись без его участия, если хочешь сохранить семью. Проси его совета даже в тех делах, где он не разбирается. Не давай ему чувствовать свое превосходство — мужчины этого не терпят. Мужчина должен чувствовать себя головой.
Тут она хитро усмехнулась, оглянулась на батюшку, занятого подсчетами в расходной книге, и прошептала чуть слышно:
— Муж — голова, а жена — шея. Куда захочет — туда и повернет…
Я тряхнула головой, отгоняя воспоминания. Что-то шея из меня получилась плохая. Нет, встречаться сейчас с Катрин мне совершенно не хочется. Нечем хвастаться, а врать я никогда не умела. С батюшкой увидеться я смогу, потому как придется сделать заказ на новый котел для горячей воды. Или переложить эту заботу на плечи мужа? Вот еще бы понять — чего он так бесится? Что ухитрилась прищемить его достоинство — это я уже поняла. Но каким образом, если мы впервые встретились на собственной свадьбе? За те две недели, что были отведены на подготовку, я даже не пыталась что-то о нем узнать, сплетен хватило. Что был женат, что есть сын, что жена сбежала с кем-то из его кузенов. Что, по слухам, сын ему вовсе и не сын… Что почти три года граф вел чуть ли не затворническую жизнь. Что год назад вступил в права наследования. И никто в свете не ожидал, что новоиспеченный граф Тарский решит жениться так скоропалительно на девице из купеческого сословия. Ах-ах, это же мезальянс! Это же против правил высшего света! Не то, чтобы такого не бывало раньше, но все-таки… Уж не беременна ли невеста? Может быть, дело в этом самом мезальянсе? Нищий аристократ женится на богатой купеческой дочке, да еще и на старой деве. Он бы и рад с женой общий язык найти, да гордость клятущую куда ж девать?! А тут еще и с постелью не сложилось… Пожалуй, если смотреть с этой точки зрения…
Карета прогрохотала по мощеной дорожке, дернулась в последний раз и остановилась. Слава Светлейшей — приехали. Все же утомительно трястись в карете несколько часов подряд, не имея возможности размять ноги. Я открыла дверцу и спрыгнула на землю.
— А его сиятельство? — выгнул бровь управляющий, спрыгивая с козел и подходя ко мне.
— Гери, тише, пожалуйста, — улыбнулась я — Граф сейчас передаст вам виконта… Малыш уснул, пока мы ехали. Гери, вы не знаете — где здесь вход? Думаю, что парадный сейчас заперт…
— Я справлюсь, — буркнул все еще сонный граф, осторожно выбираясь из кареты. — Гери, возьми у меня ключ в левом кармане… Так… И отопри парадную дверь — буду я еще с ребенком на руках по кустам лазить… Леди, прошу вас…
И он кивком головы указал мне на высокое крыльцо.
Глава пятнадцатая. Жилищные вопросы благородного семейства
— И что мне делать с этим домом?
Тариэл растерянно рассматривал осколки стекла на полу в холле. Слава Светлейшей, разбит был только самый верхний и самый маленький квадратик большого окна. Тут же валялся камень.
— Может быть, тебе стоит его продать? — осторожно предложил управляющий. — Зачем тебе сейчас такой большой дом, который требует приличных вложений? Выстави его на продажу, а себе купи симпатичный домик в престижном районе. У меня даже есть кое-какие адреса. Можно же хотя бы съездить и посмотреть. Все равно в ближайшие три года ты не планировал жить в городе…
Граф сердито дернул себя за мочку уха.
— Возможно, стоит это сделать, — сердито буркнул он. — Все равно он мне никогда не нравился. Леди Апрелия, а вам нравится этот дом?