Есть такая работа — учить самолёты летать
Шрифт:
— А чего тут думать? Володя, поди сюда, — Соколов развернулся к братьям Ястребовым и позвал их к себе. Александр и Владимир подошли ближе, и Сергей неожиданно для всех спросил: — Слышь, Ястребов, хочешь в серьёзном месте работать? И не кофе декалитрами пить, а людей спасать?
— Ты сейчас шутки шутить вздумал или дело предлагаешь? — младший из братьев Ястребовых оглядел всех стоящих рядом и повернулся в сторону Соколова.
— Ничуть не бывало. Познакомься, Орлова Дарья Николаевна, врач-реаниматолог, подыскивает в своё отделение врача. Только
— Сам как-нибудь справлюсь. А это правдивая информация, Дарья Николаевна?
— Да, — коротко кивнула Орлова, во все глаза рассматривая молодого человека.
— Если вам действительно нужен врач-реаниматолог, я готов хоть завтра заступить на дежурство.
Дарья Николаевна оглядела стоящих рядом людей, затем посмотрела на Соколова и тихо спросила:
— Серёжа, тебе когда-нибудь говорили, что ты гений?
Соколов задумался, нахмурил лоб, почему-то внимательно посмотрел на жену и неуверенно ответил:
— Помнится, читал где-то, но вот вспомнить где именно — не смогу. Но то, что это было, помню точно!
Все умолкли на мгновение, а потом раздался дружный взрыв смеха. В это время к ним подошли Дмитрий и Лена, следом появились Вороновы и Наташа с Людой.
— Володя, а это Людочка Грачёва, со всеми остальными ты знаком.
Владимир Ястребов кивнул покрасневшей девушке и неожиданно для всех протянул вперёд ладонь, приглашая её на танец, Люда почему-то вложила в мужские пальцы полученную от Алёны розу, ещё больше покраснела и опустила на цветок свои пальцы. Владимир сжал девичью ладошку вместе с цветком и притянул девушку к себе. За ними в танце закружились Соколовы, Вороновы и Ястребовы. Лена Орлова отошла к столу и, совершенно не задумываясь, взяла с тарелки маленькую корзиночку с закуской. В следующий момент она смотрела в прищуренные глаза мужа, который внимательно вглядывался в её лицо.
— Леночка, а с тобой всё хорошо?
— А что?
К ним подошла Дарья Николаевна и тоже удивлённо подняла брови.
— Леночка, милая моя, ты уверена, что бутерброд со шпротным маслом и апельсин вполне совместимы?
Лена в недоумении опустила глаза и поняла, что Дима прав — несколько секунд назад она откусила бочок у корзинки с рыбной закуской, закусив его долькой апельсина.
— Дима? Ты… но я… но мне показалось… это вкусно.
Дмитрий широко улыбался, глядя, как она облизывает свои пухлые губы. Лена вдруг уткнулась носом в грудь мужа, с трудом сдерживая счастливые слёзы, и услышала тихий голос свекрови:
— Поздравляю вас, дети, — она обняла сына и невестку, шмыгнула носом и вдруг распахнула глаза и добавила: — Опять без врача. Это просто… нет слов! — после чего они громко рассмеялись.
Часть 16
Миша с тоской посмотрел на шахматную доску.
— Ладно, сдаюсь! — протянул он и откинулся на спинку низкого дивана в лётном домике. За
— Слышь, нервный, — отозвался Ястребов, — смотри, намотает Лидка твои нервы на кулачок.
— Это ерунда, нервы хоть и не восстанавливаются, но крепкие, как канаты, нам не привыкать, — лениво бросил Воронов.
В это время громко зазвонил телефон. Воронов схватил трубку и бросил только одно слово:
— Ну?
Затем он нажал на кнопку громкой связи и раздался счастливый голос Соколова:
— Сын у меня! Сын!
Ястребов показал большой палец, Воронов удовлетворённо кивнул, и только Орлов снисходительно просмотрел на друзей и с улыбкой бросил:
— Бракодел! А вот у нас с Леной…
— До-о-чь! — хором перебили его друзья.
Соколов рассмеялся и закончил разговор:
— Всё, мужики! Я скоро буду, меня всё равно к Алёнке не пустят, сказали завтра приезжать. Сань, спасибо вам с Наташей огромное, всё пригодилось как нельзя лучше. Орлов! — громко позвал он, Дмитрий поднял брови, слушая друга. — Теперь твоя очередь тропинки протаптывать!
— Ладно, ладно, за нами не заржавеет. Ещё месяц — и разбавим мы с Леночкой вашу мужицкую компанию.
Соколов вздохнул и тихо проговорил:
— Спасибо вам, парни, за всё спасибо.
Орлов переглянулся с Вороновым и Ястребовым и бодро сказал:
— Отдыхай, Серёга, пока есть возможность. Ждём тебя через два дня. Серёж, а как сына-то назовёте?
— Павлом, Димыч. Вы же знаете, я Пашке Коршуну жизнью обязан, если бы он тогда на себя ракету не принял, мне не жить. Потому я и за тебя мстил. Да и дед у нас Павел, тот ещё молоток. Ну, пошёл я.
Воронов выключил телефон и вопросительно оглядел друзей:
— Я не врубился что-то. А за что он нас благодарил-то?
— Думаю за то, что приняли мальчишку-сироту, Миш. Мне кажется, что Серый только сейчас, с рождением сына почувствовал себя нормальным семейным человеком.
— Ты думаешь? Не знаю, для меня он всегда был другом, отличным курсантом, офицером, лётчиком. Никогда не задумывался, что он всё ещё переживает нечто подобное.
— Миш, мы хоть и учились как все, но мы всю жизнь были сыновьями, а Серёжка матери не знает, и вся его жизнь — это мы и наши, заметь, родители.
Воронов недоверчиво посмотрел на Орлова:
— Неужели ты думаешь, что Серёга до сих пор…
— Да, Миш. Понимаешь, учиться и служить далеко от родителей — это одно, а вот знать, что таких людей, родных и любящих тебя, какую бы глупость ты не сотворил, нет на этом свете — это совсем другое. Вот твои родители живут и работают за границей, видитесь вы тоже нечасто. Но они же приехали на вашу с Лидой свадьбу! А Серёжка не ждёт ничего и никого, и только Алёнка с командиром до сегодняшнего дня были его семьёй. Поэтому и Павел будет для него центром этой Вселенной. А что ты про нервы и Лиду говорил?