Есть только миг

Анофриев Олег

К у х а р к и

Что он хороший человек, Нетрудно догадаться: Во все неновое одет И не спешит ругаться. Вздыхает, глядя на луну, Стоит, потупив глазки, Попал в ужасную страну, А думает, что в сказке. С утра до ночи напролет На кухне неизменно, Но видим все и слышим все Через глухие стены! Он

бесполезен навсегда Дворцовым интересам. С ним ни за что и никогда Не станешь ты принцессой. За правду он пойдет в тюрьму: Благое дело – свято. Страшись его, не верь ему, Не верь, Аннунциата! С утра до ночи напролет На кухне неизменно, Но слышим все и видим все Через глухие стены!

У ч е н ы й. Ваша страна – увы! – похожа на все страны в мире. Богатство и бедность, знатность и рабство, смерть и несчастье, разум и глупость, святость, преступление – все перемешано так тесно, что просто ужасаешься. Прав был мой друг Ганс Христиан Андерсен, когда говорил о своих сказках.

А н н у н ц и а т а. А что он сказал?

У ч е н ы й. Он сказал: «Я всю жизнь подозревал, что пишу чистую правду».

Раздается оглушительный выстрел.

У ч е н ы й. Это что?

А н н у н ц и а т а. О, не обращайте внимания. Это мой отец поссорился с кем-то. Он очень вспыльчив и чуть что стреляет из пистолета. Но до сих пор никого не убил. Он нервный и поэтому всегда промахивается. Иду, папочка, миленький!

Влетает Пьетро, отец Аннунциаты.

П ь е т р о

Терпеть не могу Бабьи нежности слушать, Терпеть не могу, Когда лезут мне в душу. А тех, кто не платит, Я так не люблю — Того и гляди подлеца застрелю! Верчусь как штопор я, вытягиваю гроши! Здесь хошь не хошь, а станешь очень нехорошим! А неплательщиков кормить в кредит обедом — Здесь поневоле станешь страшным людоедом! Нет, будь я зарезан, Все это – безбожно! И дальше так небо Коптить невозможно! С их лоском, духами, Шелками, мехами, Не выдержу раз – и сожру с потрохами! Верчусь как штопор я, вытягиваю гроши! Здесь хошь не хошь, а станешь очень нехорошим! А неплательщиков кормить в кредит обедом — Здесь поневоле станешь страшным людоедом!

Кругом одни неприятности! Жилец комнаты номер пятнадцать опять отказался платить!

У ч е н ы й. Может, у него нет работы?

П ь е т р о. Ха! Проклятый неплательщик пятнадцатый работает в нашей трижды гнусной газете! О! Пусть весь мир провалится! Ведь мне приходится еще служить, чтобы не околеть с голоду!

У ч е н ы й. А разве вы служите?

П ь е т р о. Да!

У ч е н ы й. Где?

П ь е т р о. Оценщиком в городском ломбарде. (Убегает.)

В

комнату входит очень красивая молодая женщина, прекрасно одетая. Она щурится, оглядывается. Ученый не замечает ее, что-то тихо напевая.

Ж е н щ и н а. Это не будет иметь успеха.

У ч е н ы й (оборачивается). Простите!

Ж е н щ и н а. Нет, не будет. В том, что вы бормотали, нет и тени остроумия! Вы не узнаете меня, что ли?

У ч е н ы й. Простите, нет.

Ж е н щ и н а. Довольно подшучивать над моей близорукостью. Это неэлегантно. Где вы там?

У ч е н ы й. Я здесь.

Ж е н щ и н а. Простите. Мои глаза опять подвели меня. Это не пятнадцатый номер?

У ч е н ы й. Нет, к сожалению.

Ж е н щ и н а. Кто вы?

У ч е н ы й. Я? Приезжий человек.

Женщи на. Какое у вас доброе и славное лицо. Вы знамениты?

У ч е н ы й. Нет.

Ж е н щ и н а. Какая жалость! У нас это не принято. Вы знаете, кто я?

У ч е н ы й. Нет.

Ж е н щ и н а

Как, вы не знаете, кто я? На вас нельзя сердиться. Я – первоклассная звезда! Придворная певица! Все вокруг и я сама — Все сходят от меня с ума! Спела песню Джулия, И город весь поет. Голос Джули Юлии Знает весь народ! Юли Джули, Джули Юли, Джули Юлия! Юли Джули, Джули Юли, Джули Юлия!

За дверью звон разбитого стекла и смех. Входит изящный молодой человек, за ним растерянная Аннунциата.

Ц е з а р ь. Здравствуйте! Я стоял тут у вашей двери. Я подслушивал. Вам нравится моя откровенность? Да? Ну скажите же! А я вам нравлюсь?

Ю л и я. Не отвечайте. Если вы скажете «да», он вас будет презирать; а если скажете «нет», он вас возненавидит.

Ц е з а р ь. Юлия, Юлия! Злая Юлия! Разрешите представиться: Цезарь Борджиа. Слышали?

У ч е н ы й. Да.

Ц е з а р ь. А что именно?

У ч е н ы й. Многое.

Ц е з а р ь. Меня хвалили? Или ругали?

У ч е н ы й (молчит).

Ц е з а р ь. Мне нравится ваша откровенность.

Ю л и я. Идемте. Мы пришли к ученому, а ученые вечно заняты.

Ц е з а р ь. Но ведь вы шли ко мне! Я как раз заканчиваю статью о вас. Она понравится вам, но не понравится вашим подругам, увы! (Ученому.) Я хочу написать статью о вас. Я ведь знаю, зачем вы приехали к нам. Хитрец!

У ч е н ы й. Зачем же?

Ц е з а р ь. Хитрец! Вы все глядите на соседний балкон? Вы думаете, там живет она!

У ч е н ы й. Кто?

Ц е з а р ь. Мне нравится ваша откровенность. До свидания! Позвольте проводить вас, блистательная Юлия. Ах, Юлия, мне так не хватает денег. И я, Цезарь Борджиа, имя которого известно всей стране, должен служить еще простым оценщиком в городском ломбарде. Вам нравится моя откровенность? (Уходят.)

У ч е н ы й (Аннунциате). Аннунциата, сколько оценщиков у вас в городе?

А н н у н ц и а т а. Много.

У ч е н ы й. И все они бывшие людоеды?

А н н у н ц и а т а. Почти все.

У ч е н ы й. Что с вами? Почему вы такая грустная?

А н н у н ц и а т а. Ах, ведь я просила вас быть осторожным!

На противоположном балконе появляется девушка.

А н н у н ц и а т а. Не смотрите, пожалуйста, на этот балкон!

У ч е н ы й. Но почему?

А н н у н ц и а т а. Нет, нет… Разрешите, я закрою дверь на балкон.