Есть только миг

Анофриев Олег

Колыбельная

Гаснет вечер, теплый вечер, Солнце скрылось в тучку, Лишь кузнечик мне щебечет Песенку про внучку. Серп луны на небо вышел, Веки тяжкие сомкнул. Тише, тише, кот на крыше! Человек уснул. Лепестками, васильками Сон твой разукрашу И рекою голубою Обовью Наташу. Серп луны на небо вышел, Очи тяжкие сомкнул. Тише, тише, в норке мыши! Человек уснул.

ЭПИГРАММЫ

Винокур

И

Лещенко, и Буба, и Кобзон — В его палитре целая плеяда. Их так настырно заменяет он, Что их самих уж вроде и не надо! 1985

Кобзон

Не думай о Кобзоне свысока, Настанет время, сам поймешь, наверное: Кобзон Иосиф – это на века! А век ведь это в сущности – мгновение. В мгновеньях этих радость и тоска, И неизбежность самоутверждения. Свистят они, как пули у виска, — Исполненные им произведения! У каждого столетья свой Кобзон — Свои колокола, своя отметина! Он щедро раздает: кому позор, Кому бесславье, а себе – бессмертие! 1985

Александр Иванов

В голове его пародии Зреют с легкостью травы. Удивляюсь плодородию Ивановской головы! Может, дело в одобрении Иль в восторженной молве? Может, много удобрения В ивановской голове? Над проблемой долго думали Все сатирики в Москве: Что творится, в смысле юмора, В ивановской голове? Принят план на полугодие В обстановке деловой: Отвечаем за пародии Ивановской головой! 1985

Константин Райкин

На улице Горького возле дороги Стоял с костылем человек хромоногий. Стоял, умоляя: «Товарищ, подбросьте! У Кости беда – переломаны кости». Когда человек по-хорошему просит, Подброшу, конечно. Чего ж не подбросить? Не знал я, что этот хромой незнакомый Худруком окажется «Сатирикона». А вывод таков: по дороге в худруки Ломаются головы, ноги и руки!

Андрею Вознесенскому

На выступление по телевидению о попытке попасть в дом Ипатьева

Я вспрыгнул, я вскочил на ящик, Рванул окна плетеного узор! И осчастливил русских, настоящих, Фанеркою, хранящей царский взор! Я все имею при советской власти… Но тяжко мне в совдеповском раю! И на святых обломках самовластья Я напишу фамилию свою!!! 1987

Буба

По аэродрому, По аэродрому Я шагал, мечтая о кино. Вдруг навстречу Гия, И за ним другие Члены киногруппы «Мимино». Вот

и все, что было, Вот и все, что было, Больше сердцу помнить не дано. Был когда-то просто Буба Кикабидзе, Стал теперь Вахтанг – звезда кино. Далеко от дома Разнеслася слава — Сам себе стал сниться по ночам. Я достиг успеха Тихонова Славы, И со мной на «вы» Мкртчан. Вот и все, что надо В общем результате: Кикабидзе нужен там и тут! Ведь не зря театр Где-то на Арбате Все теперь Вахтанговским зовут! 1985

Гафту

Язык твой зол, А сам ты лыс, Матер, хитер, как старый лис, Пропахший запахом кулис. Партнеров искренне любя, Роль тянет только на себя.

Губ ерман

Я сегодня утром рано Начитался Губермана; И от этих «гариков» Стал мне ближе Шариков.

Никас

На окне герань и фикус, На стене Сафронов Никос, На столе шотландский виски, И в постели Жанна Фриске!

Владимиру Трошину

Гудят в бандитском Петербурге, В Кремле «тусуются менты», Страна живет в порочном круге, В потоке алчной суеты. И на российском небосводе От звездной пыли резь в глазах, Ее, как свеклы в огороде, Ее, как листьев на кустах! Но ты давно, мой друг хороший, Звезда звездой, ни дать ни взять, Произнесешь: Владимир Трошин! И пыли звездной не видать! 2006 г.

Дементьев

Отчего в моей стране Тяжело живется мне? Оттого что мне страна Много всякого должна.

Зураб

Привел талиба (без верблюда) К несоразмерному Петру. Сказал ему, что это – Будда! Надеюсь, сбудется к утру.

* * *

Сей деятель культуры Велик (скажу без лести), Должна его скульптура Стоять на Лобном месте.

Чазову

Доктор в сердце мое вникнул, Изучил довольно точно, И в отчаяньи воскликнул: Боже! Как оно порочно!

А. Гордон

Шоумен из вас не вышел, Уважаемый Гордон: Интеллект намного выше! И достоинства – вагон!

Соловьев

Утром завтрак с Соловьевым Поздно вечером – к барьеру. Обаятельно раскован, Распоясан точно, в меру!