Есть время жить
Шрифт:
— Каролиса надо взять, тебя еще ветром шатает. Куда мы поедем, полтора бойца пенсионного возраста?
— Ой, только не надо лепить мне майсы, хорошо? Полтора бойца… Если серьезно, то Каролису в город нельзя. Не дай бог, на военных нарвемся, сразу всех на ноль помножат, даже паспортов не спросят.
— Ну смотри, Робби. А чего ты так в город рвешься? Пустых улиц давно не видел?
— Соскучился, блин. Засиделся, уже от одного вида дачных окрестностей тошно, век бы их не видать.
— Ну-ну… Арсенал как всегда?
— Кто
— А себе что возьмешь?
— Если бы не качало, то и ремингтон бы прихватил, на всякий случай. А так обойдусь одной сайгой. Слушай, а где наши разгрузки?
Айвар виновато почесал затылок.
— Моя ушла вместе с бенелли, твою пришлось выбросить. После последней поездки даже на тряпки не годится.
— М-дя, хреново. Надо к Линасу сходить; они, черти, запасливые, может, у них достанем?
— Ну сходи, я пока оружие соберу. — Айвар хмурый, прямо как землю продал. Нет в них романтики жизни…
Пока шел к Линасу, стало еще хуже. Привалился к какому-то забору, пот прошибает, постоял немного — думал, пройдет. Нет, не помогло, от напряжения даже вывернуло наизнанку. Прощай, завтрак… Блин, ну дурачусь, анекдоты травлю, а на душе что творится? В страшном сне не приснится. И признаться кому-нибудь, даже Айвару, стыдно. Боюсь. Мне страшно ехать в этот долбаный город, страшно лезть под пули. Знаю одно, это как с лошадьми: упал — сразу вставай и опять в седло, иначе страх на всю жизнь останется. Значит, надо ехать. Ехать и лечиться от этого липкого чувства…
Да, правильное распределение труда при разумном использовании бесплатной рабочей силы — прекрасная вещь. Меньше чем через сутки забор уже стоял на месте; сетка натянута, колючая проволока разложена, осталось сделать полосу безопасности — и добро пожаловать, гости дорогие! Даже вышку рядом с домом наметили. Если так же усиленно будут трудиться, то к вечеру и она будет готова. Линас, кстати, работал наравне со всеми, что приятно удивило. Смотри ты мне…
— Привет, Робби, что-то ты бледный какой-то. Ты себя как, нормально чувствуешь?
— Так себе, жить можно, но недолго. Слушай, Линас, у тебя как с амуницией?
— С патронами, что ли? — Он воткнул топор в бревно и распрямил плечи. — Есть вроде немного.
— Да нет, патроны у нас есть. Нам разгрузки нужны. Две штуки. Конечно, по большому счету их надо больше, пять-шесть штук, но для начала две.
— Шести точно нет. А две найду. Правда, не камуфляжные, а черные. Подойдут?
— Черные, говоришь? — Я попытался улыбнуться, но вышло плохо. — У полиции достали?
— Где достали, там уже нет. Берешь?
— Что за них
— Ты, Робби, прикинь: Альгис мне пулемет делает, так что это я вам должен.
— С Альгисом ты сам разбирайся, а жилеты для меня и Айвара. Так сколько? — Я привалился спиной к забору и вытер со лба пот.
— Что-то плохо ты выглядишь, Робби. — Линас пристально посмотрел на меня. — Ладно, давай так: я тебе два жилета, а ты учишь меня и еще одного бойца снайпингу.
— Хреновый я снайпер…
— Ну, другого пока нет. Так что, договорились?
— Лады. Кстати, про снайпинг. Нам еще оптика нужна, у нас одна винтовка безглазая. Если что-нибудь попадется, дай знать. Кстати, зайди потом к Альгису, он там что-то еще придумал, посоветоваться с тобой хотел.
Пока собирались, пока жилеты подгоняли… В общем, в полдень тронулись. Машина новая мне понравилась, хотя я не любитель больших джипов. А эта ничего, тянет ровно, сидеть удобно. Мощности немного не хватает, но это не принципиально. Когда на трассу Каунас — Йонава выехали, мне в живот словно железный штырь воткнули. Так и ждал, что сейчас из леса выскочит машина и все по новой начнется. Нервишки ни к черту. Доехали до места перестрелки, где на обочине стоял наш брошенный RX4 и фронтера нападавших.
— Притормози у машин.
— Полюбоваться хочешь? — спросил Айвар и прижал джип к обочине.
— Угу, картину нарисовать. На память, — ответил я, выбираясь из джипа.
Осмотрел нашу погибшую машину. И как мы в ней уцелели, ума не приложу. Одна сплошная пробоина. В машинах, кстати, уже кто-то копался, и это точно не зомби, они по бардачкам шариться не будут. Тела вояк так и валялись на дороге. Двое на асфальте, двое в машине. Воняло так, что даже намотанная на лицо шахидка не спасала.
— Слушай, Айвар…
— Что?
— Ты меня что, отсюда на себе и тащил?
— Попуток не нашлось, так что пришлось…
— Спасибо тебе.
— Да не за что. Это жизнь, боярин. Сегодня я тебя, завтра ты меня. Я, помню, одного боялся, пока тебя нес. — Он усмехнулся: — Что ты умрешь у меня на спине и, превратившись в зомби, укусишь. Поэтому последние пять километров нес на руках, прямо как невесту. Ладно, Робби, поехали, не будем же эту падаль руками трогать, татуировок на них нет, Линас в тот же день проверил.
— Ну, знаешь, это еще не показатель. Линас тоже сидел, а вышивок на нем нету.
— Чего нет? — не понял Айвар.
— Вышивок, говорю, нет. Татуировок. Мне знаешь что интересно? Где все жители Каунаса? Куда делись эти триста пятьдесят тысяч, не сквозь землю же провалились? Смотри сам, — я кивнул, — до города тринадцать километров. Вокруг леса, поля и три усадьбы на горизонте. Ни одного зомби не видно, ни одного живого… В городе, сам знаешь, зомби толпами тоже не разгуливают. Ну есть «рыбные» места, да. Но где все остальные?