Есть Я – Я Есть. Беседы
Шрифт:
Поэтому Я пытаюсь делать то, что могу, Я говорю с Собой и пытаюсь Тебя распинать – это может случаться или не случаться. Я ничего не ожидаю, но все равно пытаюсь. Хорош Я или плох, возможно, Мне следует быть немного хуже – хорошее не работает.
Ты – нуль из нуля и бесконечное из бесконечного
В: То, что ты делаешь, тоже функционирование тотальности?
К: Абсолютно. Каждое слово суть живое слово тотальности. Они появляются по тотальному требованию Того, что дает свет, заставляющий эту лампу светить. Та же энергия, управляющая
Ты – нуль из нуля, один из одного и восемь из восьми, и Ты есть То.
Так что, когда тут нуль, Ты – То, что есть нуль; когда тут одно, Ты – То, что является одним; когда тут бесконечность, Ты – То, что является бесконечным. Но Ты не бесконечен, Ты не конечен и Ты не нуль. Ты есть То, что осознает Себя как нуль, как единицу, как восьмерку, и это – история, никогда не кончающаяся. Никогда не было такой истории, которая могла бы закончиться, ни одной нет в запасе. Никакого запаса Самости – Самость нельзя запасти.
В: Вот единственное объяснение, какое я могу себе вообразить, почему ты можешь на не родном для тебя языке так виртуозно жонглировать словами. Это должно приходить из той же энергии.
К: Это не может быть «я», это не может быть кем-то, кто учит язык и теперь воспроизводит что-то. Тогда бы это было попугайничанием чего-то, попугайничанием книг и каких-то страниц, которые он прочел и т. п. Это не работает, ты чувствуешь это сразу же и отвергаешь.
Но если оно приходит из Того, Ты не способен ему сопротивляться, потому что То, что говорит, есть То же самое, что и слушает, и броня больше невозможна, «ты» не способен обороняться от этого. Ему не надо искать проход, потому что оно уже там. Вот почему Мне не надо никого ломать, не надо взламывать ничью историю или что-то ещё, совершенно неважно, что «ты» сделал за всю свою жизнь и чего не сделал, убийца «ты» или святой. Все это не имеет значения.
Я не обращаюсь к какой бы то ни было истории. Я обращаюсь к Тому, что Я есть, и тут уже невозможна никакая система защиты. Ты не можешь защитить Себя от самого Себя, и если То вовлечено, в любом случае нет никакого выхода. Оно отпустит идею «я» одним дуновением, Ему даже не придется отпускать её. Оно и есть абсолютное отпускание. Оно есть То, что оно есть, несмотря на присутствие «я», а не из-за его присутствия или отсутствия. Оно не нуждается в том, чтобы что-то отпускать, и Оно и есть абсолютное отпускание. Это худший сценарий для «я», что нет никого, кому надо отпускать что-либо. Больше всего «я» пугает то, что нет никакого существования, нуждающегося в «я» для своего протекания. И это пугает «я» больше всего из-за представления «себя» чертовски важным, поскольку оно думает, что существование нуждается в нём для отпускания, дабы существование могло быть тем, что оно есть. Подумай об этом.
Это бред, если Ты думаешь, что существование нуждается в «тебе», чтобы протекать или изменяться, или быть Тем, что оно есть. Что за идея! Поразительно! Это должно сопровождаться самомнением, потому что «ты» считаешь «себя» настолько важным, что чувствуешь – «тебя» слишком много. Не бывает ничего слишком много и ничего слишком мало. Всего как раз столько, сколько должно быть.
Хуже
Когда ты говоришь: «Хэлло!», дьявол встречает дьявола
В: Рамана говорит: всё то, что кто-то причиняет другим, он причиняет самому себе. Что это значит?
К: Дело в том, что существует только То, что ты есть. Причиняющий и его жертва по своей природе не два. Убийца убивает сам Себя. Но может ли Самость быть убита? Может ли Она быть уничтожена? Ничто никогда никому не делается. Самость не может повредить самой Себе. Это воображаемый насильник и воображаемая жертва – ничто никогда не случалось.
В: Что значит «другие»?
К: Других не существует, есть только То, что ты есть. Но у Тебя есть переживание других. Это ложное доказательство, Ты воображаешь больше бытия в этом, чем в том. Таким образом, Ты наделяешь это [показывает на себя] больше «собой», чем то [показывает на других]. Это подобно ложному доказательству, потому что ты всегда просыпаешься в этом парне, а не в ком-нибудь другом.
Так что Ты принимаешь доказательство того, что просыпаешься здесь как «я», за доказательство своего «я», потому что «ты» не просыпаешься в других. Это ложное доказательство – «я», просыпающееся здесь, просыпается и там, и везде. Это то, что происходит во всём этом зрелище. Поэтому то, что Ты делаешь отсюда [показывает на себя] туда [показывает на другого], делается самому Себе.
Это как намаскар – я приветствую То в «тебе», что есть То во «мне». В Германии мы говорим: приветствия Богу. Как вы говорите в Америке, «Hello» – дьявол встречает дьявола [смех]. Но это не отличается от самого Себя. Когда ты ходишь в церковь, Хеллилуя, это часть ада. Они называют это домом Бога, но если это дом Бога, а остальное им не является, то оно должно быть адом, потому что отлично от дома Бога. Только в аду существует различие между домом Бога и не-домом Бога, так что остальное должно быть Ад-лилуя, и немецкий Папа – в аду. Кто еще там может быть? Конечно же, не на Небесах.
Я сам – самый большой зверь, который когда-либо был
В: На войне люди теряют ноги…
К: Они так или иначе их потеряют.
В: Если бы они знали, что потом будет хорош о…
К: Тебе никогда не будет хороню [смех]. Разве это не мило?
В: Да, потому что я борюсь, дабы найти способ, чтобы было хорошо…
К: Я знаю [смех].
В: Это бессознательное…
К: Да, Ты всегда пытаешься найти комфорт, но никогда его не найдешь. Ты должен наслаждаться его не нахождением и, наслаждаясь его не нахождением, Ты, возможно, являешься Тем, что есть комфорт. Ты – То, что является комфортом, и Ты должен наслаждаться тем, что его не находишь.
В: Меня сбивают с ног все эти идеи…