Эта гиблая жизнь
Шрифт:
– Я, конечно, понимаю, что надо побыстрее назад возвращаться, но просто умираю с голоду. Парни, давайте зайдем в ресторан. Я угощаю. Хотя...
Она оглядела вызелененную травой юбку, грязные руки и кобуру на поясе. Улыбнулась:
– ...нас в таком виде туда, скорее всего, не пустят. Хотя бы в столовой поедим. Согласны?
Все заулыбались. Даже Горин улыбнулся:
– Согласны. Да и ребятам надо что-нибудь прихватить с собой! – Ну тогда айда в столовую, а потом в магазин!
Столовая оказалась закрытой, но Анна решительно постучала в дверь ключом от машины.
– У нас закрыто, вы что не...
Тут же осеклась и распахнула дверь:
– Анна Николаевна! Для вас всегда открыто! И вы, ребята, проходите!
Она снова заперла дверь на крючок и крикнула:
– Бабы! Идите сюда! У нас такие гости сегодня!
Из кухни высыпали повара, плотной толпой окружили ребят и Иноземцеву. Анна растерянно спросила:
– Откуда вы знаете меня в лицо?
Одна из поварих убежала на кухню и вернулась с листовкой. Протянула ее Анне:
– Смотрите!
С листка смотрело лицо Иноземцевой, а вверху стояло крупными буквами: «Все на досрочные выборы главы района!» Анна растерянно оглядывалась:
– Да я знать об этом не знаю! Какие выборы? Обернулась к Горину:
– Юра, твоя работа? Тот потупился:
– Моя, Анна Николаевна, да еще Олега Звягинцева. Добавил:
– А что такого? Люди вас поддерживают и поддержат! Хозяйственная хватка у вас есть! Да и смекалка что надо! Разве я не прав?
Повара поддержали парня:
– Он прав! Нам бы тоже такого руководителя не мешало найти! Вы в своем районе порядок навели!
Анна перебила:
– Навела... Да у нас война идет! Мы вот только что стреляли! Толстая повариха положила ей руку на плечо, заглянула в глаза:
– Значит, нельзя иначе... И переживать из-за этого нечего! Вы поесть хотели?
Иноземцева улыбнулась:
– С голоду умираем!
– Сейчас все будет! Вы садитесь, мы все принесем! – Нам бы хоть руки помыть!
– Проходите на кухню! В туалете вода только холодная.
Пока они мыли руки, стол был уже накрыт. Все с жадностью накинулись на еду. Анна сидела напротив Павла и с улыбкой глядела, как он ест. Он временами поднимал глаза и улыбался в ответ. Горин ревниво переводил взгляд с оперативника на Иноземцеву. На душе у него становилось все тяжелее, но он не показывал вида. Потом Иноземцева подошла к поварам и попросила завернуть что-нибудь для оставшихся в деревне ребят. Анна расплатилась и вместе с ребятами вышла из столовой. Быстро пробежали по магазинам, закупив газировки и консервов... Поехали в Копейково.
Павел с Анной ехали в первой машине. Деревня была уже видна, когда раздалась очередь из автомата. Лобовое стекло покрылось дырками, а веселый смех Анны вдруг превратился в хрип, и она упала на руль. Машина завиляла по асфальту. Павел успел вывернуть от обочины, столкнул ногу Анны с тормоза и остановил «джип». Выскочил из машины и дал очередь по кустам, откуда стреляли. Обежал вокруг, распахнул дверцу. Тело женщины начало сползать с сиденья. Он, забыв про раненую руку, подхватил ее на руки, вынес на обочину и положил на траву. Широко открытые глаза мертво смотрели в небо,
– Аня...
И вдруг до него дошел весь ужас случившегося! Он поднял к небу лицо и закричал:
– Зачто-о-о-о?!
Из соседней машины бежали ребята... Юрка Горин бешено стрелял по кустам. Потом спустился вниз и исчез. Через короткое время раздался дикий крик, и длинная очередь снова разорвала тишину. Горин вылез из кустов, с другой стороны дороги крикнул:
– Убил Мансура! Как она? Жива?
Никто не ответил. Юрий подошел к столпившимся парням, взглянул в открытые глаза Анны и все понял. Стон вырвался из горла:
– О-о-о-ой! Су-у-у-ки!
Резко развернулся и бегом рванулся к «джипу». Прыгнул на залитое кровью сиденье и на бешеной скорости пронесся мимо ошеломленных ребят. Павел прикрыл Анне глаза ладонью, поднял на руки и понес к деревне, откуда бежали люди... Он нес ее мимо деревенских домов, плачущих женщин и крестящихся старух к тому дому, где она нашла его раненого. Положил на траву, поправил запрокинувшуюся голову и подвернувшиеся неловко ноги. Сел рядом и уронил голову на колени. Рубашка на груди пропиталась кровью Анны, но он ничего не замечал. Люди толпой стояли рядомимолчали... Наконец Светлов поднял голову и спросил:
– Горин здесь?
Кто-то из боевиков ответил:
– Нет. Он, как сумасшедший, в город погнал... Мы махали ему, но он не остановился.
Павел опустился на колени, поцеловал Анну в мертвые губы и встал. Устало приказал:
– Двое со мной, остальные привезете Аню. И чтоб осторожно...
Сел в белую «девятку» за руль и погнал машину в город. Двое ребят сидели сзади, держа автоматы на коленях. Светлов вел машину так же, как вела утром Анна, не сбавляя скорость на поворотах.
«Джип» стоял у отделения милиции с распахнутой дверцей. Павел бросился внутрь здания. Крикнул дежурному:
– Где Горин?
Тот кивнул головой в сторону железной двери:
– Там заперся. Влетел, как сумасшедший. Ребят, которые пленных привезли, оттуда повыгонял и заперся... Что же это такое?
Внизу раздался взрыв гранаты... Потом еще один. Здание задрожало. Светлов крикнул:
– Надо выбить дверь! Навалились, ребята!
Прогремели еще два взрыва. Из окон первого этажа со звоном посыпались на пол стекла. Сверху бегом спускался Олег Звягинцев:
– Что тут происходит?
И осекся, увидев окровавленную на груди рубашку Павла:
– Павел Юрьевич, вы ранены?
Светлов взглянул себе на грудь, потом на Олега:
– Это не моя кровь!
И навалился на дверь вместе со всеми. Внизу прогремели еще три взрыва, несколько коротких очередей и все стихло. Дверь не поддавалась. Светлов скомандовал:
– Всем укрыться!
Когда люди выскочили из здания, он дал очередь по замку, и дверь наконец-то распахнулась... Горин сидел, привалившись спиной к стене, ствол автомата был прижат к его груди, а ногой он придерживал приклад. Палец лежал на курке. Второй автомат лежал рядом. Увидев Светлова, Юрий крикнул: