Эта, на секундочку, вечность
Шрифт:
– О, у вас новые деньги?
– Ах, да… наверное…
– Мне бы наших денег.
– Где же их взять?
– Надо подумать. Хотя… есть у меня одна мыслишка… Кстати, а ты догадалась окно открыть?
11
Вдох-выдох, смена квартиры. Тася не может удержаться, чтобы не оглянуться. На неё не мигая смотрели уже две пары чёрных глаз, и две тёмные кучерявые детские головки торчали силуэтом в проёме комнаты.
– Ты Лола? – спросила Тася младшую.
–
– А я Тася.
– Мы знаем. Мама говорит не мешать тебе. Мы не мешаем?
– Нет. А тебя как зовут? – это уже к старшей.
– Рада. Ты к бабушке ходишь?
– Да.
Они смотрят на её сумку, полную продуктов.
– Хотите яблок?
Две смуглые ручонки тянутся к ней.
– Вот, держите, – она протянула девочкам пакет с яблоками…
В этот момент световое пятно за девочками перекрыла мощная женская фигура. С первого взгляда было ясно, что это цыганка. На голове красный цветастый платок, в зубах – сигарета.
– Не носи ей продукты, – сказала цыганка, вынимая сигарету изо рта и пуская дымное облачко.
– Почему?
– Продукты из будущего – для неё бесполезны. Проходи, раз зашла. Я Симона.
Тася прошла в комнату. Из мебели там были только круглое зеркало и два больших сундука. На полу ковёр, в углу груда подушек. В них деловито копалась ещё одна девочка.
Симона взяла одну подушку себе, другую протянула Тасе.
– Скажите, а как получилось, что моя квартира… такая? Это вы так делаете? – спросила Тася, когда они уселись на ковре друг напротив друга.
– Нет, не я, – сказала Симона, – просто здесь временной портал, в этом городе… так уж получилось. Мы искали квартиру-портал для себя, а она оказалась загружена ещё и вашими отношениями. Ну что ж, вы нам не мешаете. Разбирайтесь на здоровье.
– А что нам надо делать?
– Откуда мне знать? Это ваша семья.
– А в моём времени, в 2012-м, бабушки Рины… уже нет?
– Никто не вечен.
– То есть я что, общаюсь с покойницей?!
– Никто не умирает насовсем.
– Да, философия… и чем я могу ей помочь?
– Думай сама. Она вообще не хотела, чтобы ты родилась… вернее, твоя мать. Ты можешь изменить эту историю.
– Как?
– Ну, знаешь… У меня своих проблем хватает. Думай сама. Отвечать в конце концов тебе.
– За что отвечать?
– За всё. Там, – она показала пальцем в потолок, – мы отвечаем не только за то, что понаделали в этой жизни, а ещё и за то, чего не совершили! А должны были. Нам все условия создали, а мы так и не решились. Так что иди, сама думай.
12
– А я нашла тебе работу! – сказала бабушка Рина, едва Тася появилась у неё на кухне.
– Какую? – потрясённо спросила Тася.
– Хорошую. В Кремле.
– Где?!
– Ну, в Кремле нашем. У меня там знакомая. Им экскурсовод нужен.
– Ой, я же города почти не знаю…
– Ничего-ничего, тебе всё дадут, ты только текст выучи и говори увереннее.
– А… мне можно тут выходить на улицу?
– А почему нет?
– Я же не в своём
– Ну и что?
– А вдруг я знакомых встречу?
– Каких знакомых? У тебя здесь не может быть знакомых!
– В общем-то, да…
– Ну всё, пойдём, познакомлю тебя с Аделаидой Романовной, она директор музея…
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Не требуйте. И не жалуйтесь
1
Когда я приехала с материалом в редакцию, Митя хитро посмотрел на меня и объявил:
– А ты вовремя, Кэтрин! Тут ещё интересное письмо пришло. Из Магадана. Поедешь?
– Не сегодня.
– Ну, тогда завтра?
– Завтра не могу, завтра я буду в Лондоне.
– Что-о?! – ой, как прикольно у Мити физиономия вытягивается от удивления. А вы думали, что лучше всех шутить умеете?
– Да, я в Соломенске с одним английским коммерсантом познакомилась, вот пригласил… Виза уже заказана, сегодня должны паспорт отдать. Как думаешь, если я про Биг-Бэн напишу, наши люди читать будут? Или лучше про Тауэр?
– Врё-ошь! – Митя так и сел с открытым ртом на подоконник. А там кактусы, между прочим… Какие-то умники утверждают, что они излучение от компьютера нейтрализуют, вот Алевтина Витальевна и культивирует… заодно с рыбками (которые, кажется, от нервов помогают).
И тут на моё плечо легла тяжёлая ладонь главного редактора.
– Катюша, я материал увижу до Лондона? Или ждать твоей депортации на Родину? – ловким движением эта же рука разворачивает меня и вытягивает из кабинета в коридор.
– Ну, давай, пока они в шоке.
– Что?
– Материал давай.
– А… вот, посмотрите… – я протягиваю ей итоги последних бессонных ночей.
– Угу, – редактор исчезает за дверью своего кабинета, а я остаюсь в коридоре.
Из-за двери доносится восторженно-возмущённое кудахтанье Мити:
– Ну ничего себе активистка! Этак она и до Америки доберётся!
– Все мы активисты, пока с дезактиваторами не столкнёмся…
– Но в Лондон! Это же невероятно!
Пускай, пускай… не буду мешать ему фантазировать, авось что-нибудь и материализуется.
2
За окном чирикают воробьи, сквозь завесу ветвей проглядывает ласковое солнышко. Бабье лето, самое настоящее.
Вдруг входная дверь распахнулась, и яркая девушка, стремительно вспоров пространство коридора, молниеносно исчезла в кабинете главного редактора. Чем-то она показалась мне похожей на… яхту: острым своим носиком, острыми носками туфель, острыми уголками воротничка на блузке… И всё клубилось за ней… распахнутый плащ хлопал далеко позади, как парус, волны волос, взрезанные прямым пробором, оплетали плечи, как пенные буруны огибают корпус корабля, а позади завивался в турбулентные потоки дразняще-манящий аромат дорогих духов. Мгновение, и в коридоре между хлопком входной двери и скрипом главредакторской остался только этот запах и эхо стука каблучков.