Это было у моря
Шрифт:
Санса обнаружила себя рыдающей на кафельном полу. Вот тебе и забежала на минуту в ванную! Все платье спереди было в мокрых пятнах от слез. Санса поднялась и, не глядясь больше в зеркало, кое-как помыла лицо, насухо вытерлась и побрела к двери.
В неудобные туфли натекла вода, пока она умывалась — или, может, это были слезы? — и теперь при каждом шаге они мерзко чавкали. Санса вновь взялась было за мешок, но проклятый бок дернул, как больной зуб, на который попал камешек. Санса ойкнула. В дверь нетерпеливо постучали.
— Ты выйдешь наконец из этой комнаты, седьмое пекло?
— Я не ребенок. Я сейчас выйду.
Санса шмыгнула носом и отворила дверь. Клиган возвышался над ней, как черная тень. Судя по лицу, он был в полном бешенстве. От него, как всегда, разило куревом.
— А вот наконец и наша принцесса пожаловала! Какого Иного ты там рыдала? Что стряслось на этот раз? Тебя напугал паук, или расстроило собственное отражение в зеркале?
Он что, в замочную скважину подглядывал?
— Ничего я не рыдала!
— Зачем ты врешь? Я же слышал.
А, значит не подглядывал, а подслушивал. Час от часу не легче!
— И давно ты тут стоишь?
— Достаточно давно, чтобы слышать твою истерику. И не ври мне. Никогда не ври. Тем более, врать ты не умеешь. Я и то это лучше делаю, чем ты.
— С чего это? Хочу и буду. Ты мне никто. Ты сам так сказал. Так что не указывай мне, что мне делать, а что — нет. Тоже, нашелся воспитатель.
— Очень хорошо, я так и сделаю!
— Очень хорошо. Я счастлива, что мы друг друга поняли наконец.
Санса зло хлопнула дверью, так, что тонкая гостиничная стена задрожала, решительным жестом подхватила мешок, зажала в другой руке телефон и ключ и двинулась к холлу. Сандор, не глядя на нее, пошел рядом. Навстречу им вышла из-за поворота новая знакомая Сансы — старушка из соседнего номера. Она была в халате, с мокрыми волосами и держала в руках купальную шапочку — видимо, в гостинице где-то был бассейн.
— А вот и ты, малышка Санса. Успела позавтракать? Какое у тебя чудное платье! У меня было очень похожее на моей свадьбе. Сдается мне, мода до тошноты циклична. Как помню, мое платье молнией разодрало мне все весь бок и добрую половину груди — и когда я добралась до брачного ложа и скинула это орудие пыток, мой новоиспеченный муж спросил, когда я успела подраться со стаей диких кошек… Надеюсь, теперь молнии стали мягче.
— Спасибо. Да, я успела позавтракать…
— А это, надо полагать, — Оленна кивнула в сторону мрачно насупившегося Клигана, — твой друг, что пристрастил тебя к сигаретному дыму, верно? Молодой человек, сколько пачек вы выкурили на балконе прошлой ночью? Надеюсь, что этой ночью вы будете спать — иначе мои старые нервы бывшего курильщика не выдержат. И, кстати, почему девочка сама волочит здоровенный мешок, да еще и в таком платье, а вы тащитесь рядом, как будто у вас руки из теста? Совесть вы, что ли, вместе с окурками выбросили за окошко?
— Она сама не дала мне его нести.
— А у вас, бедного, не хватило духу настоять? Какие нынче пошли мужчины — щепетильные и нерешительные, просто диву даюсь. А, впрочем, всегда такие и были — просто память
Клиган раздражённо выдрал несчастную поклажу из рук у Сансы.
— Так-то лучше. Такую девочку надо носить на руках. А не заставлять таскать всякую дрянь. Впрочем, ты что-то староват для нее. Хотя и это, в сущности, не имеет большого значения. Разница в возрасте — только условность, придуманная социумом чтобы ограничить прирост населения. Раньше все было проще — и жили, надо сказать, тоже неплохо.
— Я… мы… Это телохранитель моей тети. Он приехал, чтобы подвезти меня до тетиного дома. Мы… Это не то, что вы подумали…
— А откуда ты знаешь, что я подумала? То, что он — телохранитель твоей тетки, ничему не мешает, знаешь ли. Наоборот даже. Романтика. Впрочем, тебе виднее.
— Нам, правда, надо идти. Да и вы, наверное, замерзли — у вас халат мокрый. Было приятно поболтать.
— Спасибо за заботу. Я совершенно не замерла — тут же безобразно жарко! Впрочем, между вами такие ледяные мосты, что неудивительно, что вы оба мерзнете. Счастливо доехать! Кстати, это вы приехали на такой выпендрежной бабьей тачке, если я не ошибаюсь, молодой человек? Которая с открытым верхом? Там как раз дождь начинается… Надеюсь, у нее крыша опускается — а то ваша подопечная испортит себе платье…
И Оленна, пройдя между обескураженной Сансой и взбешённым Клиганом, спокойно направилась к своему номеру.
Санса вздохнула и пошла вперед. Сандор взвалил мешок на плечо и побрел за ней.
Они прошли через пустой холл и вышли на улицу, где и вправду накрапывал мелкий мерзкий дождь.
Санса тоскливо посмотрела по сторонам: серое небо, темно-серое с отливами зелени море, что беспокоилось белыми барашками пены и монотонно билось о волнорез. Стрижей сегодня было не видно, только чайка носилась над бурным морем, высматривая, чем бы поживиться — и, не находя, пронзительно кричала. И сами они, как два призрака — черный и серебристый — под наползающей с севера легкой завесой дождя…
Сандор забросил мешок на пол, за сиденья машины. Сидений было всего два. Серсея ездила на этой машине исключительно одна — детей возили обычно в лимузине. Изредка брала с собой старшего.
Санса нерешительно замерла перед непривычной дверцей. Клиган залез в машину сам и открыл ей ее изнутри. Санса села, одновременно раздраженная тем, что он не открыл перед ней дверь, как полагается воспитанному мужчине, и тем, что ее это задевает. Сандор завел мотор и, не глядя на Сансу, спросил:
— Крышу будем поднимать или так поедем? Дождь, вроде, не сильный.
— Лучше так. Ты же будешь дымить?
— Ясный перец, буду! Что это было за страшилище в халате? Не она ли пряталась у тебя в номере, как вампир?
— Это не страшилище, это моя соседка по номеру. Она, кстати, заметила, как ты курил на балконе всю ночь и наблюдала за тобой, как ты там плакал на луну. А еще то, что я вообще не шумела за стеной. И еще она застукала меня, когда я залезала на свой балкон.
— Я так и знал, что все это добром не кончится. Вот ведь старая щелка, Иные ее забери!