Это было вчера

Осколкова Елена

Кирилл начал злиться. Ему не нравится правда о моей нынешней жизни. Но неужели он думал, что я отстранилась только от него? Как ему пришло такое в голову?!

— Нет! Я тебя выгнала тогда, потому что мы делали другу только хуже! Ни ты, ни я, не смогли справиться со смертью Паши. Мы оба испытывали боль, с которой ничего не могли сделать. И поэтому у нас не получалось поддержать друг друга. Когда ты меня обнимал, к моей боль добавлялась еще и твоя! Уверена, ты чувствовал то же.

— Дура! Мы бы справились, вместе! Тогда прошло всего две недели, конечно, нам обоим было еще больно, и мы

не могли помочь друг другу. Но рядом мы излечились бы быстрее!

— Излечились бы?! Я не больна! Я мертва внутри! — я начала кричать на друга в ответ, глядя ему в глаза. Почему он не может понять, что наши жизни больше не будут прежними?! Уже никогда не будет, как раньше. — Если бы не тот наш разговор, после похорон, когда ты сказал, что последуешь за мной, то я бы давно уже на себя руки наложила! У меня никого нет! Родители умерли, когда мне было шесть. Я даже их почти не помню. Ты представляешь, какого знать родителей только исходя из фотографий и чужих рассказов о них? Я смирилась с этой частью своей судьбы, ведь у меня были бабушка и брат. Но и их больше нет!

— Но есть еще я!

Я вижу сколько боли в его глазах. И ничего не могу с ней сделать.

— Да, есть ты. Человек, который всегда поддерживал и помогал, не жалея времени и сил на утешение меня. И единственный раз в жизни, когда помощь и поддержка понадобилась тебе, я была не в силах сделать что-то для тебя. Тебе нужны рядом люди, которые будут не только брать твою заботу, но и давать взамен.

Я сказала это уже спокойнее. Не могу кричать на него, вспоминая, как он был всегда рядом в трудные моменты. Кирилл мог успокоить меня даже тогда, когда родному брату это было не под силу.

— Ты именно такой человек!

— Как показала практика, ты сейчас ошибаешься.

— Да как ты можешь такое говорить? — закричал Кирилл во весь голос. Я даже не знала, что он так умеет. — Ты ведь знаешь, что кроме тебя и Паши у меня никого ближе никогда не было! Родителям после развода никогда не было до меня дела! Для них я был лишь средством сделать друг другу больно! Был канатом, который каждый из них пытался тянуть на себя! После смерти Паши, ты единственная кто остался у меня!

Кирилл впервые за всю жизнь так кричит на меня. И впервые рассказал о родителях. Я знала, что там не все в порядке, но без подробностей. Он всегда ограждал меня от рассказов о своей семье. Однажды Паша просто попросил никогда не поднимать эту тему, и я так и сделала.

— Мне жаль… Я не знала о твоих родителях.

— Не надо. Я давно это пережил! Чего я не пережил, так это твою отстраненность от меня!

— Ты сможешь и это пережить. Тебе просто нужно понять, что скучаешь по мне то, которая я была раньше. Но сейчас перед тобой лишь ее тень.

— Маш, раскрою тебе суровую и жестокую правду жизни. Все когда-нибудь теряют родных и близких. Проходит время, и их жизнь возвращается в прежнее русло.

— Это не всегда так.

— Помнишь, как мы засмотрели до дыр Гарри Поттера? Там есть хорошая фраза: «Не жалей мертвых, жалей живых».

— Вот и перестань меня жалеть! Я умерла в больнице, на восьмой день после аварии, через полтора часа после остановки сердца у Паши.

Глава 20

«И

все меняется в один миг…

Мы оставляем прошлое позади и на бешеной скорости несемся в неизвестность — наше будущее.

Мы уезжаем как можно дальше в попытке найти себя или потерять себя, исследуя удовольствие дома.

Проблемы начинаются тогда, когда мы не хотим перемен и цепляемся за старые привычки, но если мы цепляемся за прошлое так сильно, будущее может и не наступить… пока смерть не разлучит нас.»

(Сплетница (Gossip Girl)).

— Я умерла в больнице, на восьмой день после аварии, через полтора часа после остановки сердца у Паши.

— Не смей так говорить!

— Ты сейчас чувствуешь боль? Обиду? Злость? Если да, то я тебя поздравляю, ты еще жив. А вот я не чувствую ничего! По утрам встаю с кровати только потому, что надо на работу. Хожу на нее, только чтобы не сойти окончательно с ума в этих четырех стенах. При этом я мечтаю стать невидимкой, чтобы ко мне никто не подходил. Поэтому прошу, просто уходи. Не трать на меня свое время и силы. Найди себе девушку, если ее еще нет, женись на ней, родите детей. Живи полноценной жизнью со смыслом. — ты слишком дорог мне, чтобы потащить тебя за собой.

Не исключаю, возможно, с его заботой и помощью мозгоправов меня можно вернуть к нормальной жизни. Но сколько Кирилл еще будет вытаскивать меня со дна? Он заслуживает совершенно другой жизни.

— Ты сейчас забираешь тот самый смысл…

Нет. Я даю тебе возможность скинуть со своих плеч обузу и зажить счастливо. Позже, ты обязательно это поймешь. Не всегда нужно чинить сломанное, иногда проще взять новое.

— Значит, ты обязательно найдешь другой.

Кирилл продолжает смотреть на меня и о чем-то думать. Наверное, хочет придумать ответ.

Но, видимо, не нашел.

Он молча поставил бокал с недопитым виски на стол и ушел.

— Прости. — прошептала я, когда за ним закрылась дверь.

В окно я видела, как он ждал такси и уехал на нем. Мне было страшно, что он сядет за руль.

Как только машина скрылась из поля зрения, я заплакала, спустившись по стене на пол. Боль в груди вернулась и начала разрывать с новой силой. Последний дорогой мне человек ушел. Так будет лучше для него.

Через минут двадцать я налила себе еще порцию виски и села на пол перед стеной с фотографиями. Я часто так делаю.

Вот мой папа смеется и обнимает беременную мной маму. А Пашка сидит у него на шее с машинкой в руке.

Вот бабушка обнимает меня, а на заднем фоне видно, как брат ворует конфеты.

Вот Пашка, держит в локте шею Кирилла и делает ему начес кулаком. Оба смеются.

Вот Рома целует меня в щеку, а я смущаюсь. Мы тогда еще не встречались, и фото сделала моя однокурсница, пока мы не видели.

Вот Кирилл со всей строгостью показывает мне что-то в книжке ПДД, а я улыбаюсь и смотрю на него глазами кота из Шрека.