Это было жаркое, жаркое лето
Шрифт:
— У него оказалась сильнейшая охрана, — пояснил капитан. — Но от них тоже мало что осталось, это факт. ОМОН, знаете ли, потеряв половину бойцов, решил живыми никого не брать, — увлеченно сочинял Воловиков. — У них ведь это запросто. Ну, разумеется, кроме одного. — Его голос заметно посуровел. — Вот главного-то голубчика мы как раз и взяли. И сидит он сейчас в той самой камере, где утром находились вы.
Так что…
— А он не убежит? — со страхом перебила его женщина.
— Ну уж нет! — Капитан нашел в себе силы засмеяться. —
— Хорошо бы, — с надеждой вздохнула Оля. — Вот вы говорите, произвели обыск, — собравшись с духом, неуверенно, отводя глаза, все-таки решилась спросить она, — а что вы там у него нашли?
— Много чего, что полностью изобличает этого негодяя, мы нашли, не волнуйтесь, — заверил ее Решетников. — И оружие, и реквизиты фирмы, занимающейся липовыми съемками, и, представьте себе, даже квитанцию об оплате того газетного объявления, по которому вы сюда приехали. Вот так.
— А еще? — продолжала волноваться Ольга.
— А что там еще могло быть? — с недоумением нахмурился капитан. — Что конкретно вы имеете в виду? Оля, может вы что-то знаете? Тогда прошу вас, не скрывайте, поделитесь со мной всем, что вам известно.
— Нет-нет! Я так… — Ольга замахала руками, отвергая предположения капитана, что она что-то знает, и все же робко, опять с трудом преодолевая нерешительность, добавила:
— А видеокассеты вы какие-нибудь находили?
Так, а ведь снимал все же, стервец, — утвердился Воловиков в своих предположениях. — Ну, Антон! А нам с Желябовым все заливал, что не успеем, мол, подготовиться, дескать как-нибудь потом. Надо было и мне организовать видеосъемочку. А может, еще не поздно?.. Он решил срочно вызвать из города телохранителя, не взятого с собой из-за конспирации — черт с ней, с конспирацией, пусть тащит аппарат. Что мне, в конце концов, не хочется тоже запечатлеть свои забавы?.. А вслух ответил:
— Нет, не нашли. А вы видели какие-то видеокассеты? Может, они были уничтожены взрывом?
— Нет-нет, это я так, просто, — с облегчением выдохнула девушка. — «Как хорошо, — подумала она, — негодяй или спрятал их куда-то очень далеко, или они действительно уничтожены взрывом. Значит, есть шанс, что о ее позоре все-таки никто не узнает.» И вдруг заволновалась, вспомнив:
— А Филипыч?
Как он?
— Не уберегли мы Филипыча, спасителя вашего. — Капитан опять скорбно склонил голову и продолжил с увлечением фантазировать, исподтишка с интересом наблюдая, как Ольга реагирует на его сочиняемые по ходу дела байки. — Убили его негодяи… Ножом перерезали горло. Сам же этот режиссер в последний момент и перерезал. Лично, своими руками…
— Какой кошмар! — прошептала пораженная до глубины души женщина и всхлипнула, не в силах удержать слезы:
— Филипыч… такой милый, такой смелый старик!..
— Ладно, Оленька, что случилось — то
Он удалился, а с трудом успокоившейся Ольге опять пришлось приводить в порядок лицо — в последние дни слез на ее долю выпало столько, сколько не было, наверное, за всю прежнюю жизнь, — и стала с тоской ожидать неминуемого продолжения этой мерзкой истории. А может, отказаться от всего и уехать? Что там бывает за лжесвидетельство? Не было с ней ничего, и все тут… Ни на что конкретно решиться она не успела, так как вскоре опять послышались приближающиеся шаги и лязг отодвигаемого засова. Вновь появившийся капитан Решетников поманил ее пальцем.
— Идите за мной, Ольга!.. — И когда она вышла к нему в коридор, тихо спросил:
— Вы готовы провести опознание?
— Опознание! — ужаснулась девушка. — Это когда выбирают среди других? — Она видела такое в кино.
— Да, — подтвердил Решетников. — Мы усадим его среди наших сотрудников и вы…
— Нет, нет! — испытывая сильнейшее волнение, перебила его Ольга. — Я просто не смогу… я… — Она и представить себе не могла, как сможет встретиться взглядом с этим чудовищем — это было свыше ее сил. И вдруг он набросится на нее снова?
— Ну, а просто узнать вы его сможете? — пошел на уступку капитан. — Вообще-то такого не положено, но раз уж вы так запуганы…
— Смогу, — с облегчением выдохнула она и кивнула.
Капитан провел ее к той самой камере, в которой девушка проснулась сегодня утром и указал на глазок:
— Взгляните!
Ольга боязливо прильнула к окошечку, и тут же испуганно отшатнулась — она увидела, как расположившись боком к ней, на нарах сидел «Илья Матвеевич», потерянно опустив взъерошенную голову с почему-то мокрыми волосами. На запястьях у него сверкали стальные наручники.
— Это он! — выдохнула до смерти перепуганная Оля. — Он!
— Да не волнуйтесь вы так, гражданка Скрипка, — перешел капитан на официальный тон, наверное, более уместный сейчас, при проведении важной следственной процедуры. — Взгляните-ка повнимательнее, ведь вы на него едва посмотрели.
— Это он, — повторила Ольга, упрямо не желая заглядывать в глазок еще раз. — Уйдемте отсюда скорее. Пожалуйста… — Ей было страшно, несмотря на присутствие капитана.
— Ну, он, так он, — неожиданно легко согласился тот и опять повел ее к себе в кабинет. — Только вот ведь какая интересная штука получается, гражданка Скрипка… — продолжил он, жестом усаживая девушку на табуретку и тоже устраиваясь на своем прежнем месте. — Я только что провел первичный допрос этого самого «Ильи Матвеевича», и он порассказал мне много чего интересного. Вы ничего не хотите добавить к своим первоначальным показаниям?
— Что вы имеете в виду? — спросила Ольга, чувствуя, как мгновенно вспыхнуло ее лицо.