Это было жаркое, жаркое лето
Шрифт:
Да, мудак — он мудак и есть… Ну, а два других — это же просто смех! Этих бы подкатить роте изголодавшихся солдат, пусть бы поучили идиоток уму-разуму. Таких Мышастый недолюбливал. Этакие инфантильные недотроги, а ведь кобылам уже по двадцать с лишним лет! И вот как раз их-то совсем никто никуда не тащил как ту, по-настоящему пострадавшую девчонку.
История этих даже диктором, как ему показалось, была рассказана с плохо скрываемой усмешкой. История из очень занятной серии: «Я познакомилась на улице с тремя мужчинами кавказской национальности. Мы пили вначале в ресторане таком-то.
Потом поехали в ресторан такой-то. Там выпили столько-то.
Затем поехали в гостиницу такую-то. Там мы тоже пили, танцевали,
Тьфу! Мышастый, сам имея дочь и не желая ей подобного рода неприятностей, таких вот идиоток… ну, не расстрелял бы конечно, а вот продал бы в заграничный бордель, и пусть эти дурочки — а скорее, лишь прикидывающиеся таковыми — обслуживают каких-нибудь турок пожизненно. Кстати, про такие «изнасилования» было у кого-то из сатириков. У этого шустряка Задорнова, что ли…
И все же в услышанном определенно что-то крылось, ведь неспроста из всей массы новостей мозг расслабленного Мышастого зачем-то выхватил именно эти эпизоды. А своему мозгу он очень и очень доверял, и надеялся, что не без оснований. Какая-то существовала здесь взаимосвязь с непонятными томлениями последнего времени, с чем-то неизменно ускользающим от его разума в самые потаенные уголки подсознания. Но с чем?
Над этим еще предстояло крепко поразмыслить…
В субботний день с яркими утренними лучами весеннего солнца, в одной из квартир города Приреченска раздалась резкая трель телефонного звонка. Мужчина лет двадцати пяти, раскинувшийся на стареньком диване, открыл глаза и, придя в себя, снял трубку телефонного аппарата, чтобы избавиться от назойливых громких звуков.
Зевнув и в очередной раз лениво подумав, что давно следовало бы уменьшить уровень громкости сигнала, он протянул свою мощную, но сейчас несколько безвольного вида руку и треснутая, перемотанная изоляционной лентой трубка оказалась в его массивном кулаке.
— Алло! — сонно ответил он.
— Это номер 528839? — осведомился сухой старческий голос.
— Да, — неожиданно подобравшись, ответил мужчина, хотя номер его телефона вовсе не соответствовал названному собеседником.
— С вами говорит Мстислав Сергеевич Лось, — продолжил тот.
Имя инженера из фантастического произведения А. Толстого нисколько не удивило и не рассмешило теперь уже окончательно пробудившегося мужчину.
— Слушаю вас, Мстислав Сергеевич… — резко присев и подобравшись, произнес он. Его тело уже не выглядело безвольным, как это было в первые секунды после пробуждения.
Мощные, прекрасно развитые мышцы мужчины затрепетали, как бы предвкушая столь необходимую и полезную для них нагрузку.
— Слушайте внимательно, Гусев. — Старческий голос приобрел командирские нотки. — Ровно через два часа в парке имени Горького, на третьей скамейке слева от центрального входа. Вы меня поняли?
— Понял, — четко ответил мужчина, не удивившись также и тому, что его назвали именем еще одного персонажа «Аэлиты», хотя настоящая его фамилия была совсем иной.
— Отбой, — кратко скомандовал голос и в трубке зазвучали короткие гудки.
Дальнейшие действия мужчины отличались четкостью и экономичной быстротой. Через полчаса им была окончена весьма энергичная разминка и вскоре его тренированное тело с рельефной мускулатурой уже стояло под ледяными струями воды в слегка запущенного вида ванной комнате. Вообще, вся однокомнатная квартира, где проживал этот человек, никоим образом не производила впечатления уютного гнездышка, обихоженного хозяином. Даже после беглого взгляда любому бы стало понятно, что ремонт не производился здесь по меньшей мере лет шесть. Выгоревшие возле окон обои, протертая в местах наиболее частого хождения половая краска лишь подтверждали
Стандартная, довольно старая мебельная секция, тоже старый, потертый диван, журнальный столик возле его изголовья, пара кресел, телефон, телевизор, магнитофон — не нищета, но и никакого намека на излишества или роскошь — место проживания весьма аскетичного человека.
Насухо обтерев тело махровым полотенцем, мужчина почистил зубы, тщательно выбрился и занялся приготовлением завтрака. Завтрак также не блистал разнообразием, но был стандартен, как и все в этой квартире — яичница, пара сосисок и чашка кофе. Покончив со всем этим, мужчина закурил сигарету отечественного производства и посмотрел на простенькие настенные часы. Отметив, что все идет с небольшим опережением графика, он принялся одеваться…
Спустя некоторое время мужчина, названный телефонным собеседником Гусевым, был уже в районе назначенной встречи и оставшиеся минуты не спеша прогуливался по улицам, прилегающим к парку, изредка меняя направление движения; порой поворачивая назад и автоматически фиксируя все происходящее вокруг себя взглядом внимательных синих глаз. Какой-нибудь опытный оперативник, наблюдая за ним со стороны, мог бы предположить, что действия мужчины весьма похожи на элементарную проверку агента с целью обнаружения за собой слежки.
Но за мужчиной никто не наблюдал. Лишь один раз на него явственно обратили внимание две девушки, пребывающие в состоянии легкой эйфории, вызванной употреблением пары легких алкогольных коктейлей на каждый из очаровательных ротиков. Одна из них, в мини-юбке, открывающей весьма недурные ноги, подтолкнула локтем свою подружку в брючном костюме:
— Смотри, Кать, каков, а? Да вон, вон, туда смотри, ничего, правда? Еще на актера похож, как его, забыла… Ну, который колошматил этого кривляку Сталлоне в «Рокки-4». А?..
Мужчина прошел мимо кокетливо посматривающих на него девиц, не обратив на них никакого внимания. Он действительно чем-то напоминал Дольфа Лундгрена, а вот если бы за ним наблюдал уже не оперативник, а опытный психолог, то наверняка заметил бы, что поведению прогуливающегося мужчины присущ некий автоматизм и предположил бы, что тот, возможно, находится под воздействием каких-либо психотропных средств, а тот факт, что он равнодушно прошел мимо столь очаровательных девушек, служит тому лишним подтверждением. Но и психолог за ним также не наблюдал. Лишь эти девушки — два юных и весьма приятных, разве что, может, чуточку легкомысленных, создания разочаровано вздохнули, когда высокий широкоплечий мужчина, не задержав на них взгляда и не переведя его на стройные девичьи ноги, как это делали другие мужчины, прошел мимо. Одна из девушек, достав из сумочки зеркальце, на всякий случай даже принялась себя разглядывать, предположив — может быть все дело в том, что какая-нибудь деталь ее миловидного личика нуждается в срочной подправке… Но уже через минуту два развязных молодых человека, пропавших пивом и несвежими подмышками, остановились возле них и возбужденно жестикулируя, принялись убеждать их в обратном. А еще через минуту мгновенно проникшаяся симпатиями друг к другу четверка направилась в сторону ближайшего бара, устремляясь навстречу приключениям; мужчина же, похожий на киноактера, взглянув на часы и напоследок оглядевшись, решительно зашагал в сторону центрального входа в парк имени Горького. Время настало….