Это и другое. Записки рыжего хулигана
Шрифт:
Вернулся.
Наклонился над очком.
Я махнул Валерке рукой и шёпотом рявкнул.
– Давай!
Валерка дал такой же сигнал водиле, и тот тоже дал. И даже чуть больше, чем следовало. Совсем чуть-чуть…
– Ав!..
Заглядываю – Зампоглота снесло к стенке, и весь торс у него в… ну, в общем, в том, чем было забито очко. А рожа чистая. Видать, перенаклонился.
(я уже потом подумал – а если б таки в рожу?!..)
Ясен пень, Зампоглота, нарушив все инструкции сбора по тревоге, сразу же, не дожидаясь отбоя,
Думаю, не надо говорить, что слух о втором обсёре Зампоглота моментально разлетелся по всем зданиям, и уже я один рассказывал и показывал в лицах всем желающим, как это чудо произошло. Даже некоторые офицеры из соседних подразделений приходили расспросить и посокрушаться.
На следующее утро на командном пульте, как обычно, командир подразделения полковник Немировский проводил сбор офицерского состава. Я принёс секретные документы (второй год я служил секретчиком). Всё по стандарту.
Немировский, мужик с виду дико серьёзный, а на деле – дядька с неслабым, хотя и своеобразным, чувством юмора – спрашивает у командира роты своим шикарным басом.
– Корнейчук, офицеры из городка все прибыли?
– Так точно, товарищ полковник!
– А замолит этот ваш… гы-гы… обосранный?
Его зам абсолютно спокойным голосом добавляет.
– Дважды…
Ни разу я не видел, чтоб на суперсекретном боевом пульте в дико серьёзной обстановке пятнадцать суровых офицеров взорвались истерикой!!!!
Да и не увижу больше никогда.
Занавес…
Наши бойцы регулярно ездили на регламентные работы на полигон в Балабаново. А там же знаменитая спичечная фабрика. Над комитетом комсомола этой фабрики держал шефство комитет комсомола нашей части – концерты у них там устраивали, лектории фигарили, танцы играли и прочий досуг им организовывали. А где-то невдалеке вроде бы была деревня Петрищево, в которой совершила подвиг и была казнена фашистами Зоя Космодемьянская.
Как-то соединил я эти факты воедино и решил дуркануть: пришёл к Зампоглоту вот с такими словами.
– Тарщ прапщк, я вот чего подумал. А давайте от имени нашего комсомола обратимся в их комсомол, чтоб они пробили идею дать их спичечной фабрике имя Космодемьянской! Геройское же имя!
Зампоглот просиял таблом и побежал к главному комсомольцу части – так сказать, принёс инициативу снизу.
Тот тоже просиял и пообещал обратиться к комсомольцам-спичечникам.
Как-то я об этом и подзабыл.
И вот однажды приходит озадаченный Зампоглот.
– Эдуард, помнишь свою идею о придании фабрике героического имени Зои Космодемьянской?
Я такой.
– Опа, ну да…
– Так вот. Не прошла она. Не одобрило их руководство. И сказало, что мы долбоёбы. Вот так и сказало – долбоёбы. Странно…
И действительно…
Было
И вот под ночь приходит время чистить картошку на всю часть. А стационарная картофелечистка, как всегда, не работает. Да и нахрена она нужна, если есть солдатики? Ведь, как известно, солдат без работы – преступник.
В смене я оказался единственным дедом. Вот мне молодые и говорят:
– Эд, да чего ты, иди в казарму, мы всё перечистим, прапор дежурный всё равно ушёл!
Прихожу в казарму, снимаю в сушилке отсыревшую робу, иду в ленинскую комнату. Наши сидят и смотрят по телику начало программы Лестница Якоба, в которой шведский ведущий-педрилка Якоб Далин вместе с нашей Пугачёвой представляли хиты своих стран.
И только я собрался вкусить от буржуазной поп-культуры – у дневального звонит телефон. Подходит малость на стрёме.
– Эд, тебя там из столовой…
Беру трубку. На той стороне – дежурный прапор.
– Покров, ты охуел – пост покидать?! Да я тебя под суд!!! Да на губу!!! Да в дисбат!!!
А дежурил тогда прапор ссыковатенький, который свою ссыкливость компенсировал нелюбовью к солдатам. И ждать от него можно было чего угодно.
Надеваю сырую робу и прусь в столовую.
Выходит навстречу прапор – и как-то так странно-ссыкливо:
– Эдуард, ну я ж не знал! Ты извини, пожалуйста, и иди куда тебе надо! Дело молодое, хе-хе! Товарищу полковнику Чуносову большой привет! А вы же ещё и тезки, хю-хю…
И просто-таки подталкивает меня к выходу.
Нихрена не понял, кроме предложения идти куда мне надо.
А надо мне в казарму. К телевизору.
Иду. Догоняет Серёга Лисягин.
– Эд, гы, тут такое дело… В общем, прапор резко вернулся. Тебя не нашёл и начал орать. Потом позвонил в казарму. Начал орать ещё больше. Ну я сказанул, что первым в голову пришло. Что ты встречаешься с дочкой замполита части товарища полковника Чуносова, что папаня тебя очень уважает и у вас весной свадьба, и что сегодня вам папаня организовал романтическое свидание в гарнизонной гостинице. Гы, ну вот так.
Я его крепко обнял (серьёзно!) и чуть ли не вприпрыжку понёсся в казарму.
Захожу, быстро раздеваюсь – и к телику!
А там как раз шведский рок-ВИА «Европа» орёт.
– Итс э файнал каунтдааааун!
Каааайф!
С тех пор я эту песню просто обожаю!
Через год после начала моей службы, когда я был уже дедом, к нам в роту пришёл парень по имени Ибрагим из одной кавказской республики. По ходу службы я выяснил, что он – выходец из какого-то очень уважаемого у них клана.