Это настигнет каждого
Шрифт:
«Неужели и я был когда-то таким?
– спросил себя Матье.
– Таким легким и стройным... приятно гладкокожим, с нежными мускулами... ничего отталкивающего... средне-привлекательный... что-то такое, что можно принять или даже полюбить, если хорошо приглядеться?»
Он застегнул на мальчике куртку. Вспомнил о кельнерше; но ему было наплевать, наблюдает ли она за ними. Он взглянул и увидел: она все еще пишет и считает. И опять повернулся к Андерсу.
– Хорошо это или плохо, что мы теперь знаем друг о друге:
– Как же, - ответил Андерс, - знаю: я ведь в вас не засомневался.
– Ты превосходишь меня в сообразительности, потому что многое претерпел; а еще больше было такого, от чего ты оборонялся. У меня же, выросшего под ненадежной защитой опекунов, нерешительный ум и вялые мысли... колеблющееся поведение... никакой силы в любви, а только смутные антипатии...
– Я голоден, - сказал Андерс.
Матье тотчас вскочил со стула и направился к барной стойке. Кельнерша как раз закрыла свою книгу, так что могла теперь уделить внимание гостям. Она спросила:
– Чем могу служить, мой господин?
– Что-нибудь поесть, пожалуйста... посытней и побольше.
Кельнерша механически взяла меню, лежавшее перед ней, посмотрела в него, снова отложила, ответила:
– Ничего уже нет, мой господин.
– Ничего жареного или тушеного, - истолковал Матье ее краткий ответ, - но ведь должны же быть хлеб, колбаса, ветчина, сыр, вареные яйца, холодные котлеты...
– Никакой еды не осталось, - упорствовала кельнерша.
– Значит, заведение закрылось?
– спросил Матье.
– Заведение пока открыто, мой господин; но еды нет.
– Однако, думаю, вы все же могли бы раздобыть хлеба, масла, немного салата, кусок мяса... при наличии доброй воли... и за соответствующее вознаграждение. Мальчик, который сидит вон там, голоден. Ему бы надо перекусить. Если, конечно, заведение еще не закрылось.
– Мяса нет, мой господин.
– Хотя бы кусочек хлеба, ломтик сыра, - молил Матье.
– Пожалуйста, поищите... Хоть что-нибудь. Тарелку супа, быть может...
– Хлеба нет, мой господин. Вчерашний весь съели. И супа больше нет. Его съели. Нет ни уксуса, ни оливкового масла. Припасы израсходованы, ибо ночь длится очень долго. Сами можете убедиться: все гости разошлись.
– Не вижу взаимосвязи.
– Все взаимосвязано, - отрезала кельнерша.
Матье, подавленный, повернулся к Андерсу.
– Здесь нет ничего съестного, - сообщил он.
– Попытайся успокоить пустой желудок яичным ликером. Большой стакан ликера подкрепит и согреет тебя.
Андерс согласно кивнул. Матье заказал напиток.
– Яичного ликера не осталось, мой господин.
– Ну вон же на полке бутылка! Я ее вижу.
– Она пуста, мой господин, - выпита до последней капли.
Кельнерша взяла
– Видите, мой господин.
– Тогда следующую бутылку! Я вас прошу. Или - следующую после нее...
Кельнерша покорно достала две следующие бутылки, откупорила, перевернула вверх дном.
– Они пусты. Я продаю, что имею. Того, чего в наличии не имеется, не продашь.
– Тогда принесите, пожалуйста, два бокала портвейна, -сказал Матье, совсем пав духом; он даже не поинтересовался у Андерса, по нраву ли ему такой заказ.
– Я, мой господин, и этого не могу, поскольку бутылки пустые.
– Но разве у вас нет погреба?
– спросил Матье.
– Бутылки в погребе пусты... с тех пор, как спустилась ночь.
– Не понимаю.
– Я просто говорю, как оно есть. Вам придется с этим смириться.
– Тогда угостите нас чем-нибудь из припасенного здесь в зале, - сказал Матье.
– У меня, мой господин, ничего не припасено.
– Все эти бутылки стоят без пользы?
– недоверчиво спросил Матье.
– Они пусты. Можете сами убедиться, мой господин.
Кельнерша принялась откупоривать бутылки, одну за другой, переворачивала их вниз горлышком, ставила обратно.
– Такого со мной еще не случалось, - с горечью сказал Матье.
– Что ж, налейте нам пива!
Кельнерша повернула один за другим все пивные краны; но жидкость не полилась.
– Видите, бочки пусты, - сказала кельнерша.
– Не понимаю, - снова возразил Матье, - разве никто вас не обеспечил...
– Как же, мой господин, мы были вполне обеспечены... Вот только ночь оказалась очень долгой. А рано или поздно даже самый большой склад пустеет.
– Значит, сегодня был необычный наплыв посетителей?
– Средний, мой господин. Вот только ночь нынче длинней, чем обычно. Да вы и сами это прекрасно знаете.
– Я здесь чужой, - сказал Матье.
– На это мне нечего ответить, - сказала кельнерша.
Разговор, похоже, закончился. Матье вернулся к столу, за которым сидел Андерс.
– Я не смог ничего добиться, - сказал старший.
– Здесь нет ни еды, ни напитков.
– Он опять повернулся к кельнерше и громко попросил:
– Ну хоть стакан воды у вас должен найтись! Стакан воды, пожалуйста!
– Я постараюсь, мой господин, - ответила кельнерша.
Она шагнула к раковине, открыла кран. Полилась слабая струйка, очень медленно наполнявшая подставленный стакан.
– Похоже, это последняя вода, - сказала кельнерша,-вам повезло.
Матье подошел к барной стойке.
– Странно. Почему вода в водопроводе кончилась?
– Существует старое поверье, согласно которому можно непрерывно отводить воду, и ее запасы не будут иссякать. Это учение, как вы могли убедиться, ошибочно.