Это Вегас, детка!
Шрифт:
Закусив губу, я смотрела на этого мужчину.
Понравится город, понравлюсь я... он, что, совсем не использует никаких производных от "любить"? Даже Мария у него была «интересной и удобной».
– Почему?
– скорее этот вопрос я задавала самой себе, но Джастин, видимо, посчитал, что это к нему.
– Потому что ты мне понравилась.
Я закрыла глаза; снова это слово.
– А... сейчас?
– открыв глаза, я искала ответ в его взгляде, что-то, что остановило бы меня от того, что я собиралась
– И сейчас нравишься.
Это убило во мне всякую надежду.
Медленно поднявшись, я переступила с ноги на ногу, мешкая и ожидая продолжения, но оно не последовало, так что к чему тянуть?
– Я уезжаю.
Вот, именно так, без всяких прелюдий и лишних слов.
Джастин поднялся следом, слегка удивлённый внезапной сменой разговора.
– Ты серьёзно?
– Вполне.
Мы буравили друг друга взглядами. На его лице не было никаких эмоций. Многолетняя выдержка юриста?
– Но... последние дни всё было так хорошо? Мне показалось... Оливер...
– его голос оборвался.
– Шеннон, - теперь это звучало, как просьба, может быть, даже мольба, - не уезжай.
– Я не уезжаю к Оливеру. Я уезжаю домой. Я так больше не могу.
Отведя взгляд, я уставилась под ноги. Напряжение между нами было почти физически ощутимым. Каждый из нас не хотел ставить точку в этих отношениях по своим причинам, и каждый из нас не мог решиться продолжить их. Я - потому что не была уверена, чем всё это в итоге закончится без любви с его стороны. Джастин - просто не понимал, что мне нужно, и была вероятность, что никогда не поймёт.
– Шеннон...
– долетело до меня.
Я тяжело сглотнула и предприняла последнюю попытку.
– Убеди меня не уезжать.
Голос предательски задрожал, и я закончила фразу почти шёпотом.
Через секунду я очутилась в его объятьях. Его губы на моих губах. И тихий стон вырвался у меня, стоило Джастину прижать меня к себе ближе, чтобы наши тела вдавились друг в друга, словно идеальные кусочки пазла, подходящие со всех сторон. Пальцы зарылись в волосы на его затылке, притягивая его для ещё более глубокого и интенсивного поцелуя. Его вкус и аромат задурманили голову. Каждое нервное окончание в моём теле стало слишком чувствительным, и там, где меня касались его пальцы: спина, бёдра, предплечья, - кожа начинала пылать. Это перерастало в какое-то сумасшествие.
Я прекрасно осознавала, как именно он собрался убеждать меня, и сердце предательски просило: может ещё разок? Но силой заставляя себя оттолкнуть Джастина, я всё-таки сделала это. С громких вздохом мы разорвали объятья. Не уверенная, что смогу держать руки подальше от Джастина, или что смогу устоять, прояви он чуть больше настойчивости, я отошла на несколько шагов от него.
– Что такое?
– ничего не понимая, спросил он, прищурившись и всё ещё тяжело дыша от возбуждения.
Неужели он не понимал?
– Боже!
– я вцепилась себе в волосы и зашагала по комнате.
– Боже! Боже! Боже!
– Развернувшись, я в упор посмотрела на Джаса и воскликнула.
– Не то!.. Всё не то...
Стремительно подойдя к креслу, я схватила
– Я уезжаю... сейчас...
Глава 26
Джастин
День. Другой. Её нет рядом. Ни следа не осталось. Вот уже и неделя прошла. Дом стал совершенно пустым и безмолвным. Таким, каким он был до её прихода. Мне не хотелось возвращаться в него. Поэтому между работой и домом, я всегда выбирал первую.
Больше контрактов, больше совещаний, больше документов и, кажется, в этот ворох дел можно нырнуть и забыться. Но нет, ничего не забывалось. Напротив, с каждым днём воспоминания и мысли всё активнее атаковали меня.
Шеннон в гостиной – проливает сок на наш идеально белый диван. Или готовит оладьи на завтрак и чуть ли не плачет над подгоревшим краем. Ей хотелось, чтобы всё было идеально. Но в несовершенстве всегда есть своя прелесть.
Вот она стоит у зеркала, расчёсывает мягкие, струящиеся по спине волосы. Хочется подойти, обнять, зарыться лицом в них и вдохнуть полной грудью. Кажется, я до сих пор мог ощущать лёгкий аромат фрезий. Он преследовал меня повсюду. Но особенно ярок его след на постельном белье. Хотя я понимал, что это всего лишь фантазия. Постель давно перезастелена, и больше никаких улик, указывающих, что она жила в этой комнате… в этом доме… нет.
Вспышки воспоминаний о нашей близости настигали меня не только ночью во снах, но и в самые неподходящие моменты. Иногда посреди рутинного совещания или за рулём, когда я остановился на красный.
Вместе с картинками приходили запахи, чувства, эмоции, тактильные ощущения. Мягкость её кожи, полнота груди, вкус губ, пальцы, танцующие вниз по моему позвоночнику, жар и влага, когда она принимала меня и отдавалась со всей страстью: искренне и без остатка. И нежный голос, шепчущий «Джас», так, словно я центр её личной Вселенной.
Эти флэшбеки всегда хотелось задержать подольше, поэтому иногда я возвращался в реальность от неожиданного вопроса или недовольного гудка клаксона.
Но в моей реальности её больше не было.
Она, конечно, рядом…на расстоянии одного перелёта от меня… и очень сложно удержаться и не купить билет.
Умом я понимал, со мной что-то происходит, но поначалу отказывался давать определение этим переменам. Порой я спокоен, как никогда, а бывали дни, в которые меня словно выворачивало наизнанку.
В сердце образовывалась бесконечная пустота, но не холодная, даже немного светлая. И постепенно я начинал осознавать источник этого света. Ощущение было настолько нетипично для меня, что с ним довольно сложно ужиться.
Говорят, чтобы понять, что такое рай, нужно сначала его потерять. Раньше эти слова были для меня лишь какой-то абстрактной высокопарной цитатой. И я бы не понял, насколько они правильны, если бы не потерял сам.
Шеннон. Моя потеря. С каждым днём я всё больше осознавал, чего лишился, и насколько целостной стала моя жизнь за одну короткую неделю.