Это Вегас, детка!
Шрифт:
– Я не сразу это понял, знаешь?
– Догадываюсь. А ещё догадываюсь, что именно этих слов от тебя ждала Шеннон… И не дождалась.
– И не дождалась, - подтвердил я.
Убеди меня остаться. Надежда в её глазах была почти осязаема.
– Что думаешь делать? – поинтересовалась мама через какое-то время.
– Исправлять ситуацию.
– Простым извини тут не отделаешься.
– Это я тоже понимаю.
Следующий час или два мы провели в разговорах о разном. В том
Мама – эта мудрая женщина, мой самый главный поверенный, как всегда слушала, не перебивая и не давая советов. Я уже давно отрастил свою голову на плечах.
Постепенно жизнь входила в привычное русло: встречи, командировки, поздние приходы домой, чтобы время осталось лишь умыться и рухнуть в постель, где меня никто не ждал. Возможно, мне стоило уже начать действовать, но некоторые моменты притормаживали меня. Мыслями то и дело я возвращался к Марии и вступал во внутренний бесконечный диалог с самим собой. Этот гештальт требовал окончательного закрытия. Пока запись находилась у меня, мы были связаны.
Прошло ещё несколько дней, и я принял важное, как мне казалось, решение. Думал, если не сделаю этого, то Мария, словно призрак из прошлого, будет то и дело возникать, если не в моей жизни, то в моей голове. Ведь флэшка, по сути, оставалась единственной ниточкой, протянутой между нами, и пусть хозяином положения был я – это не меняло основного смысла.
Возможно, Мария это тоже понимала.
– Ты просто так мне её отдаёшь? – с недоумением уточнила она.
– Да. Считай, у меня сегодня благородное настроение.
Мы пересеклись в парке в обеденное время. Солнце было в самом зените. Вокруг шаталась разношёрстная публика: от выкатившихся из душных офисов менеджеров до мамочек с детьми. Основная масса народа направлялась к пруду в поисках прохлады.
Мария явно не ожидала моего внезапного звонка и вела себя на удивление тихо.
– И никаких копий? – Она забрала флэшку и крутила её в руках, словно не знала, что с ней делать.
– Никаких.
– Уэйнрайт, я тебя не узнаю.
Усмехнувшись, я покачал головой.
– Возможно, ты никогда меня не знала. И уже не узнаешь, - чтобы уж точно обозначить черту, произнёс я. – Живи, Мария. Счастливо, но подальше от меня. Договорились?
Она долгим взглядом посмотрела на меня, сжала флэшку в ладони и кивнула.
Так мы и разошлись. Мария свернула на боковую тропинку и пошла к выходу из парка так быстро, будто боялась, что я могу передумать, а я повернул к озеру, решив ещё немного прогуляться. На душе стало чуть легче, и это убедило меня, что решение отдать запись было верным.
Что ж… оставалось всего ничего – сообразить, каким способом мне вернуть Шеннон.
Она оставила мне свой адрес, куда я мог "прислать документы на развод". Естественно, этого
И мне, и Шеннон нужно время, а потом... потом, кто знает, может, я, наконец, искренне скажу то, что она хочет услышать, а сама Шеннон найдёт в себе силы понять и принять меня таким, какой я есть.
Из размышлений меня выдернул прямой вопрос, адресованный непосредственно мне.
Я моргнул и посмотрел на девочку лет шести, нетерпеливо пританцовывающую передо мной.
– Что? – переспросил я, потому что ничего не расслышал.
– Можете достать? Вон там? – Она настойчиво указывала куда-то мне за спину.
Оглянувшись, я попытался понять, что и откуда я должен достать.
– Что там? Чем я могу тебе помочь?
– Ох, но вон же. Самолётик, - чуть ли не хныча, протянула она и снова ткнула мне за спину. – Улетел. Вон. На дереве!
Я окинул взглядом массивный дуб в центре газона и увидел в кроне голубое крыло.
– Высоковато, - протянул я.
– Так вы мне не поможете?
Я посмотрел в её ясные карие глаза, полные надежды. Нижняя губа уже тряслась от сдерживаемых слёз. Кажется, надвигалась лёгкая катастрофа.
– Меня мама будет ругать, - привела она последний и самый весомый аргумент. – А ещё она расстроится. Она только вчера мне его купила.
– Что ж… маму расстраивать нельзя, - уверил я девочку и направился к дереву.
Бросил кейс у корней, скинул пиджак и, прикидывая, с какой стороны подступиться к самой низкой ветке, потёр руки.
Ладони коснулись шершавой коры, я легко подтянулся и оказался на толстой устойчивой ветке. А дальше дело техники. Довольно быстро я добрался до игрушки. Она была очень лёгкой, почти невесомой, сделанной из пенопласта. Такой самолёт любил играть с ветром и непредсказуемо планировать.
– Готова ловить? – уточнил я, прицеливаясь и отпуская игрушку в полёт.
Самолёт заложил крутой вираж, кувыркнулся пару раз в мёртвой петле, и устремился к хозяйке.
– Лети ко мне! – крикнула девочка и, рассмеявшись, подпрыгнула, хватая приземляющийся возле неё самолётик.
Она прижимала его к себе, словно самую главную в её мире драгоценность.
Аккуратно я спустился с дерева, повис на нижней ветке и, перестав раскачиваться, выбрал момент, чтобы спрыгнуть. Оказавшись на земле, подхватил вещи, отряхнул кору с колен и подошёл к девочке.
– Порядок? – уточнил я.
– Полный, - довольно улыбнулась она и искренне поблагодарила. – Спасибо.
– Пожалуйста. Ну, беги к маме!
– Ага!
Я также развернулся, чтобы уйти, и сделал пару шагов, затем, повинуясь импульсу, обернулся через плечо и окрикнул её.