Этот большой мир. Тайна пятой планеты
Шрифт:
Юрка склонился над вычислителем, пальцы в неуклюжих перчатках лихорадочно барабанили по клавишам.
— Не похоже, курс другой. Она идёт не на перехват нашей торпеды, скорее в сторону буксировщиков Стива!
— Может они собираются рвать когти? Смирились, поняли, что им не светит, а? Сейчас торпеда бабахнет, нырнут в зеркало — и только мы их и видели?
— Невозможно. — мгновенно отозвался Юрка. — В этом случае торпеда уже должна была сработать, а она только набирает скорость, удаляется от «Фубуки». А планетолёт наоборот, тормозит и меняет курс!
— Ничего
— Погоди, он сам вызывает. — Кащей прижал наушник ладонью, напряжённо вслушиваясь. — Просит перейти на радиосвязь… сейчас…
Шелчок тумблера, и кабину наполнили вой и треск помех. Через них едва прорывался голос Стива — техасец говорил по- русски, с сильным акцентом.
— Парни, у меня для вас паршивая новость. Рыбка, которую запустили япошки, несёт не тахионную головку, а термоядерный заряд! Какой именно, мощность, назначение — не знаю, но это именно так и есть!
У меня потемнело в глазах. Водородная бомба? Во Внеземелье? Да нет, быть такого не может, даже японцы не настолько безумны…
…Или настолько? Ведь пытаются же они помешать схлопнуть червоточину, которая вот-вот погубит их собственные острова?..
— Стив, откуда ты знаешь, что заряд именно термоядерный?
— Долгая история, Алекс. Потом всё объясню — слово скаута, или честное пионерское, как мы говорили в «Артеке», — а сейчас просто поверь, хорошо?
— Ладно, потом так потом. — отозвался я. Ну как не поверить, если уж «честное пионерское»? — Готовы выполнить манёвр уклонения? Я бы советовал…
— Алекс, ты что, вообразил, что япошки запустили свою рыбку по нам?
— А по кому же ещё? — удивился я.
— Разуйте глаза, парни! Чёртова торпеда идёт к «Заре», и если вы прямо сейчас что-нибудь не придумаете — разнесёт планетолёт в клочья вместе с экипажем!
— Подтверждаю. — заговорил Кащей, не отрывавшийся от вычислителя. — Торпеда идёт на «Зарю». Контакт через… сейчас… через двадцать семь минут.
— «Гнездо», слышите нас?
— «Птичка Первая», ясно слышим. — отозвалось в наушниках. Капитан спрашивает — вы сможете сбить японскую торпеду с курса?
— Пока не знаю. А что, «Заря» не сможет уклониться?
— Монахов, вы меня слышите? — сквозь помехи прорвался голос Волынова. — Мы не можем, повторяю, не можем выполнить маневр уклонения. Скорость слишком велика, если уклоняться предварительно не затормозив — японцы с лёгкостью скорректируют курс торпеды и перехватят нас. — и после коротенькой паузы, — На вас вся надежда, ребята.
— А как же наша торпеда? — спросил я, и тут же осознал, что сморозил глупость.
— Долетит и без вас, что ей сделается? Курс верный, а японские буксировщики ей теперь не угрожают. К тому же Леднёв с Травкиной уже программируют другую, и если что — просто повторим пуск.
— Ясно. — мне сразу стало легче. — Шарль, всё слышал?
— Так точно, Алексис. Предлагаю вариант: сейчас разворачиваемся, идём навстречу японской торпеде. Мы впереди, вы сзади, километрах в пятидесяти. Попробую оседлать торпеду, потом врублю бустера и уведу её
Я вспомнил, как Шарль собирался корректировать курс нашей тахионной торпеды с помощью маневровых двигателей своего бота. Рискованно — но что ещё остаётся?
— Хорошо, так и сделаем. На счёт три — разворот, ложимся на курс перехвата и даём полную тягу. Всё понятно?
— Так точно!
Я положил ладони на штурвал.
— Юра, на тебе контроль дистанции и наблюдение. При малейшем изменении вектора японской торпеды — сразу доклад!
Кащей торопливо закивал.
— Все готовы? Тогда — один… два… три!
Я двинул вперёд рукоятку маршевого двигателя. Корпус буханки завибрировал, трёхкратная перегрузка — ерунда, было бы о чём говорить! — вдавила меня в ложемент. Штурвал вправо и от себя — звёздное небо закувыркалось, мелькнул край обруча, из-за кромки колпака возникла и поползла к центру оранжевая пульсирующая точка. «Скиф-Алеф». Но… почему оранжевая? Должна же быть белая, и не такая яркая?..
— Шарль запустил бустеры. — отрапортовал Кащей. — Идёт на пятикратной, дистанция тридцать пять и растёт!
Действительно, оранжевая точка тускнела, словно сжималась. Я потянулся к передатчику.
— Шарль, в чём дело? Ты куда без команды? Договорились же!.
Он ответил не сразу, а когда ответил — пробившийся сквозь помехи голос звучал хрипло, натужно. Конечно, при пять «же», особо не поболтаешь…
— Порядок, Алекс, иду на сближение с торпедой. Подстрахуй нас, если что…
О запущенных без команды ускорителях он словно забыл. Или нарочно не отвечает?..
— От чего страховать-то? — заорал я. — Никого кроме нас здесь нет, до «Фубуки» больше тысячи километров!
Ответа на последовало. Видимо, гасконец нажал не ту клавишу на пульте радиопередатчика — меня он не слышал, а вот мы могли различить каждое слово, каждый вздох в кокпите бота.
— Второму пилоту приготовиться к выходу наружу.
— Что? Зачем? — голос Димы сорвался на крик. — Шарль, что ты затеял?
— Приготовиться, я сказал! Гермошлем!
Я услышал сдвоенное металлическое клацанье — забрала «Кондоров» захлопнулись почти одновременно. Я торопливо перекинул тумблер на радиоканал скафандров. Помехи сразу стали сильнее.
— После… отработ… бусте… — пробилось сквозь шипение.
Оранжевая точка в центре экрана дважды мигнула и погасла. Ясно, ускорители выгорели…
— … Готов? Пошёл!..
В наушниках грохнуло. Отметка «Скиф-Алефа» на экране радара разделилась надвое.
— Сбросил колпак пилотской кабины… — прошептал Юрка. —
В треске помех проклюнулся ритмичный писк. Всё понятно — Шарль аварийно отстрелил колпак, чтобы иметь возможность выбросить наружу один ложемент из двух, установленых в кокпите «Скиф-Алефа». Я представил, как Дима беспомощно кувыркается в пустоте, слушает в наушниках писк своего радиомаяка и пытается понять, что произошло, а глаза ему слепят аварийные мигалки, выдвинувшиеся из-за заголовника и подлокотников ложемента. А может, потерял сознание при катапультировании? Нет, не должен, перегрузки не такие уж и сильные…