Этот большой мир. Тайна пятой планеты
Шрифт:
В ангаре повисла тишина — тяжёлая, давящая. Нарушил её Стив.
— Ладно, мистер Хадсон, ваша взяла. Я… мы согласны.
Остальные пилоты молчали. В самом деле, что тут скажешь? Чёртов Хадсон припёр их к стенке… или думает, что припёр.
Англичанин вплыл в ангар; оба безопасника последовали за ним. Стив бросил короткий взгляд на Юджина — механик чуть заметно кивнул, а Полли, старательно делавший вид, что этот обмен знаками его не касается, незаметно для вошедших нащупал в привешенном к поясу подсумке торцевой ключ на Г- образной рукоятке. И, стоило Хадсону оказаться между Стивеном и его свитой — негр оттолкнулся от лыжи «омара», одновременно взмахнув рукой.
Стивен вместе с Фредом и присоединившимся к ним ирландцем спутали тонким капроновым тросом руки Хадсона и занялись безопасниками. Один был без сознания — капли крови из рассечённой головы скопились в воздухе, образуя небольшое багровое облачко. Второй мучительно хрипел и кашлял, держась за грудь, куда пришёлся удар.
— Как они, не окочурятся? — осведомился Стив. Поли наскоро осмотрел пленников.
— Ерунда босс. У одного кожа на макушке рассечена, но черепушка, кажется, цела. С ранами на голове всегда так: крови полно, а стоит поглядеть — ерунда, почти царапина. Ещё у него контузия — глаза закатил, стонет, но жить будет.
— А второй?
— У этого рёбра сломаны с левой стороны, одно или два, а может, и все три. Юдж, старина, классный бросок! Признавайся, ты в бейсбол играл?
— Бейсбол — это для неженок! — ухмыльнулся в ответ механик. — В колледже я три года подряд брал призы на Хайлендерских Играх — знаете, шотландские традиционные забавы с толканием бревна и булыжника — а потом вошёл в национальную сборную по метанию молота.
— Да, бросок у тебя что надо… — уважительно протянул Полли. — Короче, босс, все трое живы, но не сказать, чтобы целы. Их бы в медотсек…
— Подождут. — отмахнулся Стив. — У нас сейчас других забот хватает. Фредди-бой, люк заблокирован?
— А как же! — отозвался Дэвидсон. — Теперь без автогена его не вскрыть.
— Тогда отключи и щиток внешнего люка, так, чтобы с мостика его заблокировать не могли, а мы сумели бы открыть в любой момент — отсюда, вручную. Справишься?
— Раз плюнуть, босс! — осклабился механик и поплыл к створкам внешнего люка, на которых тревожно перемигивались красные огоньки.
— И поторопись, пока кэп Йошикава не понял, что мы затеяли.
Стив повернулся к остальным.
— Ну что, парни, все слышали насчёт русского десантного бота?
Слышали все.
— Тогда действуем, как говорил Хадсон: грузимся на «омары» и стартуем наперехват бота! С буксировщика я свяжусь с русскими, они нас подберут. И вот ещё что… — он неприязненно покосился на связанных. — Запихните этих уродов в «ика», проверьте давление воздуха в баллонах и задрайте хорошенько кокпит. Если оставить их тут — задохнутся, когда откроется внешний люк, а трупы япошки на нас повесят. Но мы же этого не хотим, верно?
VII
—
— Да, взлетать пришлось на бустерах. — согласился с напарником Дима. — Собственно, так и было задумано, только предполагалось, что направление будет задавать Шарль, разворотом дюз маршевого движка — а я, уже после отрыва от грунта, разверну блоки ускорителей по продольной оси и добавлю ими тяги. Ну, может ещё придётся слегка подруливать при заходе на «обруч»…. Но остатки топлива мы сожгли ещё при посадке — на походах к хребту попали в страшенную турбуленцию, карусель из воздушных потоков, перемешанных с полосами пепла, вот и пришлось слегка того… перерасходовать.
— Ничего себе — слегка! — возмутился гасконец. — Когда мы хлопнулись на грунт, стрелки указателя уровня в баках жидкого кислорода уже секунд десять, как упёрлись в нули, так что садились, можно сказать, на… как это у вас по-русски?
— На святом духе. — с готовностью подсказал Дима. — Или на пердячем паре, кому как нравится. Когда Шарль скомандовал «на старт», маршевый не запустился, даже не зачихал, и тут я понял, что вариантов нет. Ждать было нельзя — с орбиты орали, что к ущелью приближается огромное облако пепла, ещё чуть- чуть и можно уже не суетиться… Взлетали на первой паре бустеров, а когда я стал их разворачивать для горизонтального полёта, то едва не размазал бот об стену ущелья…
— Я пытался выровнять бот аэродинамическими рулями. — добавил Шарль, — Но скорость мы ещё не набрали, так что проку от них было чуть. Прошли впритирку, даже слегка зацепили брюхом. Да что я говорю, вы же сами всё видели!
Я согласно кивнул. Действительно, после того, как «Скиф- Алеф» оказался в ангаре «Зари», туда повадились ходить любопытные — дивиться на днище десантного бота, с которого острая каменная гребёнка содрала половину плиток термозащиты. К счастью, сам корпус почти не пострадал, и инженеры планетолёта клятвенно обещали, что ещё день-два — и бот снова залетает.
— Ну вот, — продолжил Дима. — Когда до комплекса оставалось километра три, бустера погасли, оба разом! Я к тому времени почти ничего не соображал: снаружи сплошной пепел, радары ослепли, я вёл бот по командам Шарля, а уж как он ухитрялся что-то там разобрать — это ему одному известно…
— Специфика работы, Август-Иоганн! — важно, басом, процитировал любимую книгу гасконец, подняв палец к потолку «Сюрприза». Я поморщился — десантники народ суеверный, а ведь персонаж «Полдня XXII-го века», которому принадлежит эта фраза, не вернулся из броска в бешеную атмосферу планеты Владислава… Впрочем, Шарль жив и здоров, сидит вместе с нами в «Секрете» и ни в какие бешеные атмосферы нырять не собирается — во всяком случае, в обозримом будущем.
— Так я и говорю: перепугался насмерть, и не сразу вспомнил, что это только первый комплект выгорел. согласился с напарником Дима. — А пока вспоминал — «Скиф- Алеф» провалился уже до самой земли и едва не врезался в какую-то развалину…
— Это я вовремя заметил! — похвастался гасконец. — Когда бустера, наконец, заработали, котлован с «обручем» был у нас на одиннадцать часов. В пепле ничего нельзя было различить, оставалось только прижиматься к грунту и молиться, чтобы удалось задрать нос вовремя и проскочить через это чёртово колечко…