Этот мир как сон
Шрифт:
Въезжали в город уже под вечер. Солнце клонилось к горизонту, в его лучах , подсвечивающих как бы снизу, город выглядел особенно величественным. Высокие здания в центре, казалось, упирались в небо, а окраины уходили по сторонам далеко-далеко, делая и без того немалый мегаполис бескрайним. Насколько я знал, Кемер почти вдвое превосходил столицу Нейтара по численности жителей, да и размерами примерно также. Уже за десяток километров чувствовалось приближение к большому городу. Не только внушительным его видом издали, но и окружавшими предместья полями и деревнями сплошным поясом. Пока ехали по тракту среди них, не видел ни клочка пустующей земли — всю площадь заняли аккуратно возделанные поля и сады. Они кормили
Предместья занимали не один километр, около часа ехали мимо скромных жилищ местной бедноты, но таких убогих лачуг, как в Маквуде, не видел. Пусть и небогатые, но все же более аккуратные, их хозяева старались поддерживать пристойный вид. Да и на улицах не замечал свалки мусора, вони гниющих отходов почти не чувствовалось. Основную часть города окружала белокаменная стена, тракт упирался в ворота в ней. Вблизи она казалась особенно высокой — не менее пяти метров, вершину ее венчал гребень с частыми бойницами. Хотя войны в этих землях давно не было, стену все же содержали в нужном порядке — выглядела крепкой и основательной. В обитых металлом воротах, распахнутых настежь, стража не задержала караван, проехали дальше без остановки, после же них разделились. Основная часть направилась в купеческий квартал, мы также, другие же — те, кто привез сырье для обработки, — свернули вдоль стены в сторону ремесленного района.
Проехали через весь город — купцы обосновались на его северной стороне, на берегу небольшой, но судоходной речки Псалга. По ней речные суда шли до самого Ларнийского моря, а в ее устье построили крупный порт, откуда уже морские суда отправлялись по всему побережью Гортваны. В центр не заезжали, объехали кружным путем по тихим улицам — не широким, но все же позволявшим встречным фурам свободно разъехаться. Дома, усадьбы, сами улицы выглядели ухоженными, проезжую часть вымостили щебнем и песком, по ее краю навели деревянные тротуары. Центральные улицы, насколько я видел, полностью настелили камнем, а дома на них росли этажами, в самом центре, у королевского дворца, они имели до пяти этажей.
Среди них выше всех вознесся собор Спасителя — так в Гортване называли своего бога, его сверкающий золотом купол с фигурой божества на макушке видел уже с предместья. Кроме него, в Кемере возвели еще около десятка церквей, но главные торжества проводили в этом величественном божьем храме. Об этом и других интересных подробностях с верой в бога в Леване поведал мне Анри. По сравнению с Нейтаром она более терпимая к инакомыслящим, хотя и там до фанатизма не доходило. Но все же то, что я не ходил в церковь и не молился Спасителю, вызывало у окружающих недовольство. Правда, каких-то притеснений и обид мне не доставляли, только косые взгляды и не совсем дружелюбное обращение говорили об их отношении к моему безверию.
В Леване же к иноверцам были снисходительнее, здесь наряду с официальной церковью свободно существовали и другие религиозные течения, вплоть до языческого, если они не причиняли государству вред. Ходить в церковь или нет — выбор оставался на совести каждого, а других он не касался. Да и играла она не столь явную роль, как в Средневековье моего мира. Не вынуждала принять ее каноны и следовать им, действовала более гибче — через убеждения своих верующих, которые составляли большинство населения страны. Король Франсиско всеми мерами поддерживал официальную церковь, прислушивался к мнению иерархов, но вел свою политику, исходя из собственных и государственных интересов. Как-то умел находить компромисс, обходился без серьезных разногласий с влиятельной духовной силой, а она благоволила монарху.
В купеческом квартале караван распался на отдельные обозы, они разошлись по своим маршрутам. Наш обоз пошел к торговому комплексу,
Шел следом за Анри, держа оробевшего мальчика за руку, и оглядывался вокруг. Просторный двор, мощенная брусчаткой площадка перед домом. Первый этаж его из камня, второй бревенчатый. За домом еще строения, поменьше, по-видимому, для хозяйственных нужд. Сбоку вдоль ограды видел небольшой сад из фруктовых деревьев и газон с цветочной клумбой. Хозяин вошел в дом, я за ним, нам навстречу выбежала юная девушка, за ней торопливо семенила женщина в возрасте. Пошли объятия, поцелуи, какие-то расспросы, в общем, обычная картина встречи близких людей после долгой разлуки. Отстал позади, не мешая хозяевам. Через минуту страсти немного улеглись, женщины обратили внимание на меня. Анри представил им: Знакомьтесь — Сергей. Будет работать у меня и жить здесь. А это его приемыш Санчо.
После назвал своих домочадцев: — Моя супруга — донна Мэрита, младшая дочь — Валери, — потом, обратившись к жене, спросил: — А где Корин?
— Да где-то бегает, — ответила с недовольной ноткой хозяйка дома, — Анри, поговори с ним — совсем от рук отбился, не слушается меня.
— Хорошо, Мэрита, но давай обсудим о нем позже, — оглянувшись на меня и дочь, пробурчал тот.
Наверное, тема с младшим сыном беспокоила отца семейства, не стал продолжать при нас. Донна Мэрита кивнула согласно, после вместе с дочерью отправилась на кухню готовить ужином. Меня же Анри позвал за собой, мы поднялись на второй этаж, по недлинному коридору дошли до крайней двери. Распахнув ее, пригласил: — Проходи, Сергей. Располагайся, будешь жить здесь. Туалетная комната, если захочешь умыться — напротив твоей.
Сам он вернулся к началу коридора и скрылся за первой дверью — по-видимому, там его спальня или кабинет. Постоял недолго, осматриваясь, а потом вошел с мальчиком в комнату, теперь уже нашу. Она оказалась небольшой, квадратов на десять, в углу рядом со шкафом размещалась настоящая кровать — не нары! Массивная, с толстыми вычурными ножками и высокой спинкой — такая мебель стоила дорого, ставили в своих спальнях знать и зажиточные горожане. Мне самому еще не доводилось пользоваться ею в этом мире, с любопытством разглядывал этот раритет. Правда, она явно была мне коротковата, хотя ростом я ненамного отличался от других. Насколько мне стало известно о местных обычаях, здесь привыкли спать полусидя из-за каких своих суеверий, так что не удивительно, что кровать такая.
Еще в комнате стоял у окна стол с резными ножками и стул, в противоположном от входа углу большой сундук. Занавешенное плотной шторой окно сравнительное большое — днем в комнате должно быть светло, сейчас же стоял закатный полусумрак. Зажег огнивом настенный светильник, после принялся выкладывать свои вещи из двух мешков — доспехи с изрядным весом хранил в отдельном. Что-то убрал в сундук, приготовил свежую одежду себе и приемышу, пошел умываться с ним в соседнюю комнату — под знакомым с детства жестяным умывальником. После полулежал на пуховых подушках в кровати, упершись ногами в спинку, раздумывал о своем новом доме и людях, с которыми мне нужно ужиться. Еще привыкал к мысли, что никуда ехать уже не надо, а так мне все казалось, что скоро снова нужно собираться в путь.