Этот мир не выдержит меня. Том 5
Шрифт:
Обстановка находилась под моим полным контролем. Сознание фиксировало все детали — новые патрули, места, пригодные для оборудования стационарных постов, и многое-многое другое. «Нить» меняла своё направление, подстраиваясь под ситуацию, а мы «скользили» по ней — не скрываясь, но при этом совершенно незаметно для всех…
— Никогда не видел ничего подобного, милостивый государь! — удивлённо сообщил Большой через четверть часа, когда мы, наконец, отошли подальше от «Нежной розы». — Мы были как вода… Как вода, которая сочится сквозь пальцы! Это какой-то обман или… магия?
—
— Куда теперь? — спросил Большой, сделав вид, что удовлетворился моим ответом.
— Никуда, — я кивком указал на видневшийся впереди особняк. — Мы уже пришли.
Заброшенное трёхэтажное здание прекрасно подходило для того, что я задумал. Отличное расположение, огромное количество окон и, главное, отсутствие хозяев.
Вообще, пустующего жилья в городе практически не было. В каждой халупе хоть кто-нибудь да ютился, но это в основном касалось бедных кварталов. Там, где обитали люди побогаче, всё оказалось совсем не так.
Гражданская война и последовавшие за ней репрессии не хило сократили число состоятельных горожан. Далеко не все из них выбрали правильную — читай, победившую — сторону, а побеждённых, как известно, ждёт только одно. Горе.
Разумеется, освободившаяся после бессудных казней жилплощадь быстро находила себе новых, не очень законных владельцев. Но не вся.
Конкретно этот особняк — я приметил его во время одной из пробежек по городу — так и остался без хозяев. Уж не знаю почему. Возможно, никто не хотел тратить кучу золота на ремонт этой махины. Потому как переклейкой обоев и заменой плинтусов здесь было не обойтись.
Внутри царила разруха. Всё, что представляло хоть какую-то ценность, давно вынесли мародёры. Они же поснимали двери, ставни с окон, а кое-где разобрали даже потолок. То, что снять или разобрать не удалось, по традициям, присущим подобным «товарищам», просто сломали. Без какой-либо прагматичной цели — исключительно ради дурного веселья.
Повсюду валялись деревянная щепа, обломки камня и осколки посуды. На лестницах через одну отсутствовали ступени, поэтому подъём наверх оказался тем ещё развлечением. Впрочем, уже через несколько минут мы с Большим добрались до самой высокой точки здания — до чердака.
Вид на «Нежную розу» отсюда открывался просто великолепный. Особенно на окна в кабинете Жаннет — они сейчас были закрыты плотными шторами, но это дело поправимое. Главное, расстояние. Сто двадцать — сто тридцать метров. То, что доктор прописал.
Большой, разумеется, сразу всё понял. Он извлёк арбалет из котомки и быстро оборудовал себе «рабочее» место. В метре от окна — так, чтобы его нельзя было заметить с улицы. Закончив приготовления, он молча посмотрел на меня, ожидая дальнейших распоряжений.
И я не заставил его долго ждать.
* * *
Спустя полчаса я шёл в сторону «Нежной розы». Уже не скрываясь — без шляпы, но зато с обнажённым клевцом за поясом.
Прохожие сразу узнавали меня и безо
— Он всю семью свою укокошил! — с нескрываемым восторгом сообщил благообразный старичок, вокруг которого собралась небольшая толпа благодарных слушателей. — Всех! Даже до дядьёв добрался!
— Откуда знаете? — недоверчиво спросил молодой парнишка, только-только переступивший границу между детством и юношеством.
— Так все знают! — с нескрываемым превосходством заявил старичок. — Укокошил он их, значит, и убёг… Но словили его и раскаявшимся сделали…
— Не мели ерунду! — возразил другой «лидер» общественного мнения. — Не родню он приморил, а господина своего и всё его благородное семейство! Траванул всех, даже дитяток малых не пожалел… А когда его за злодейство этакое казнить собрались, висельный столб-то у самого основания и переломился! Вот его в раскаявшиеся-то и забрали…
— Оба чушь порите, — высокомерно произнёс какой-то разодетый индюк. — Не раскаявшийся он.
— А кто? — в один голос спросили болтуны.
— Младший мастер, — веско произнёс «всезнайка». — Из самой Академии!
— Ерунда! — тут же вмешался в разговор ещё один «специалист». На этот раз из интеллигенции, если судить по пятнам чернил на рубахе. — Вы хоть видали, на какой страховидле он приехал? Не видали? А я видал! Принц он подземный, штоб у меня все перья разом затупились!
Я едва заметно усмехнулся. Что сказать, Сабалей постарался на славу. Не знаю, как ему это удалось, учитывая, что времени было всего ничего, но факт оставался фактом — бывший актёр исполнил взятые на себя обязательства. И исполнил с блеском.
Патрульные «тройки» кружили вокруг меня, сопровождая, но не рискуя приблизиться. Не знаю, что их пугало больше — блеск зерна ликвера, хорошо заметный даже в лучах яркого солнца, или моя репутация. Как бы то ни было, мы добрались до «Нежной розы», сохраняя статус-кво. Однако у дверей, ведущих в бордель, делать вид, что ничего особенного не происходит, парни уже не могли.
Мне наперерез двинулись сразу четыре «тройки». Ещё две собирались зайти с тыла.
Я замер на месте, широко улыбнулся и положил ладонь на клевец. В этом жесте не были ни капли показной агрессии, однако затягивающаяся вокруг меня «петля» неожиданно «ослабла». Приближавшиеся со всех сторон бойцы сперва замедлили шаг, а затем и вовсе остановились.
Им явно не хотелось вступать со мной в открытую конфронтацию. Одно дело получить по морде, что было хоть и неприятно, но вполне терпимо, и совсем другое — биться с обладателем клевца раскаявшегося. Это могло закончиться куда печальнее, чем рядовая драка.
Судя по задумчивым лицам, парни изо всех пытались найти выход из сложившейся ситуации. Шестерёнки со скрежетом вращались в их непривыкших к столь активной мыслительной деятельности головах. Однако результата пока не было.
— Чем могу помочь, друзья мои? — ласково спросил я, шагнув вперёд.