Этот обыкновенный загадочный дельфин
Шрифт:
Много интересного можно узнать, наблюдая за играми дельфинов. Ну как отнестись, например, к такому «изобретению» молодой дельфинихи: она придумала себе игру — кормить чаек. Во время кормежки припрятывала рыбу где-то в углу вольера, а когда тренер уходил, доставала со дна рыбок и, высовываясь из воды, предлагала их чайкам. Те быстро сообразили, что опасности для них нет, и с криками и суматохой бросались на предлагаемую рыбу, доставляя этим массу удовольствия скучающей дельфинихе.
В связи с этим имеет смысл напомнить, что игра вообще — дело очень серьезное. В игре животное (или человек) совершенствует, шлифует умения и навыки, необходимые ему во «взаправдашней» жизни, и это очень полезное и нужное занятие. Причем такой способ самоусовершенствования доступен только существам со сложным, высокоорганизованным поведением, с достаточно высоким интеллектом. Вы видели когда-нибудь играющего червяка или лягушку? Я тоже не видел. Играют только достаточно интеллектуальные животные. Но ведь и игра игре — рознь. Когда котенок гоняется за бумажным фантиком или щенок пытается схватить свой собственный хвост — это тренировка простейших охотничьих навыков: схватить и удержать. Иное дело — кормить рыбой чаек. Такая игра требует совсем другого уровня интеллекта. Для этого нужно понимать, что рыба — не только средство утоления собственного голода, но и пища для других, совершенно отличных существ, то есть требуется создать своего рода понятие о свойствах пищи как
Или вот еще одно наблюдение по поводу игр, принадлежащее американскому ученому Форресту Вуду. Дельфин научился играть со случайно попавшим в бассейн птичьим пером. Он подбирал это перо, уносил под воду и отпускал возле отверстия трубы, по которой в бассейн подавалась свежая вода. Подхваченное струей воды, перо уносилось прочь, а дельфин бросался за ним в погоню, чтобы схватить, отнести обратно к трубе и начать все сначала. Замечу, что такая игра сама по себе уже свидетельствует о немалой изобретательности. Но это еще не все. В бассейне был второй дельфин. Он не только перенял эту игру у своего соседа, но и вдвоем они ее усовершенствовали: один уносил перо и отпускал его около трубы, а другой ловил. То есть каждый из дельфинов понимал, что его товарищ, во-первых, может получать от игры такое же удовольствие, как и он сам, то есть имел представление о побуждениях и чувствах другого существа, а не только о своих собственных — в полном соответствии с тем, на что указывали и другие наблюдения за поведением дельфинов, описанные выше. Во-вторых, мы снова убеждаемся, что дельфины способны к партнерским взаимоотношениям, рассчитанным не только на сиюминутные, но и на будущие действия партнера. Об этом тоже говорилось, когда описывались способы охоты у дельфинов. И вот опять то же самое, но уже в игре: сейчас один дельфин относит перо, чтобы дать возможность погнаться за ним другому; потом второй сделает то же самое. Не отрабатывают ли животные в таких играх партнерство, которое будет им ой как полезно во многих других ситуациях?
Интереснейшие наблюдения, свидетельствующие о высоком интеллекте дельфинов, стали появляться одно за другим, когда широкое распространение получило содержание дельфинов в океанариумах для исследовательских или зрелищных целей. Как правило, животных при этом нужно многому научить, чтобы они эффективно участвовали в экспериментах или демонстрировали увлекательные зрелищные номера. И тут обнаруживается много чрезвычайно интересного. Процесс обучения дельфинов обычно не является примитивной дрессурой, а строится в значительной степени именно на обоюдном партнерстве. Мы уже говорили о том, что дельфины охотно сотрудничают с человеком. Но сотрудничество это сплошь и рядом заключается не просто в том, что подопечные пассивно соглашаются с требованиями человека, выполняют все его команды. Роль дельфинов в процессе сотрудничества может быть очень активной, и это крайне важно. Ведь дело в том, что разговаривать с ними мы пока не научились ни на их языке, ни на нашем. Поэтому при тренировке дельфинов единственным «языком», с помощью которого они общаются, являются их действия: выполнил дельфин правильное (с точки зрения тренера) действие — получил поощрение, и для животного это указание на то, что его действия одобрены; не получил поощрения — значит, что-то сделано не так. Но ведь любое действие, любое движение, любой поступок содержит множество компонентов; одни из них желательны, другие — нет. Если дельфин, к примеру, совершил красивый прыжок и получил поощрение, то правильно ли он поймет, за что именно его поощрили — за сам факт прыжка, за высоту, за красивый переворот, за что-нибудь еще? А если поощрения нет, то опять же из-за чего — прыжок недостаточно высокий, или не вовремя, или вообще прыгать не надо было? При отсутствии нормального языкового общения не так просто бывает животному и тренеру понять друг друга. И вот тут-то активная позиция дельфина в сотрудничестве с человеком оказывается исключительно важной. Он сам начинает активно «зондировать» ситуацию, пытаясь по ответным действиям тренера понять, что же от него требуется.
Вот типичная ситуация, описанная в уже упоминавшейся книге Карен Прайор «Несущие ветер». В зрелищном океанариуме тренеры хотели научить двух косаток прыгать через препятствие навстречу друг другу и строго одновременно — такой двойной прыжок выглядел бы замечательно. Обе косатки уже были обучены прыгать через препятствие, каждая со своей стороны. Но одна из них прыгала позже другой — из-за этого номер выглядел недостаточно эффектно. Как объяснить ей, чего хотел от нее тренер? Вот как Карен Прайор рассказывает о развитии событий. Тренер начинает «выяснение отношений»: сигнал — и обе косатки прыгают, как обычно, каждая со своей стороны бассейна, то есть навстречу друг другу, но одна раньше, другая чуть позже. Первая получает в награду щедрую порцию рыбы, вторая — опоздавшая — не получает ничего. Очень удивленная таким оборотом дела (ведь раньше за прыжок ее поощряли), «опаздывающая» косатка начинает искать причину. Новая попытка: сигнал — на этот раз вторая поторопилась, прыгнула почти одновременно с первой. Ура! Обе получают по полной порции рыбы. Но уверена ли вторая, что она подобрала правильный ключ к поведению тренера? Нужно попробовать разные варианты! Еще одна попытка — и вторая косатка снова прыгает с небольшим запозданием по сравнению с первой. Опять неудача — она не получает поощрения. Четвертая попытка — и косатка проделывает беспрецедентную вещь: она переплывает на другую сторону бассейна и прыгает одновременно с первой, но не навстречу ей, а рядом. Такого она еще не делала никогда; она явно активно ищет причину, почему она то получает, то не получает поощрения. Но и в этот раз она снова осталась без рыбы. Пятая попытка. Косатки снова прыгают навстречу друг другу и почти одновременно, но именно почти: опять наша героиня чуть-чуть, самую капельку запоздала по сравнению со своей подругой. Как быть тренеру в этом случае? Тренер дает, как всегда, той, что прыгнула первой, килограммовую порцию рыбы, а второй — одну маленькую корюшку. Одна малюсенькая корюшка огромной косатке! Как отнестись к этому — как к поощрению или как к насмешке? Она в недоумении смотрит на тренера и, кажется, принимает решение. Снова занимает стартовую позицию и при очередном сигнале прыгает без малейшей задержки, теперь одновременно со своей подругой и в нужном направлении. Конечно, обе получают по солидной порции рыбы. Все! Начиная с этого момента, прыжок всегда выполнялся безошибочно. Задача решена — и решена не только тренером, но и косаткой, которая, активно пробуя разные варианты прыжков, перепроверяя себя, искала и всего за шесть проб нашла правильное решение.
Можете проверить себя, уважаемый читатель. Пусть ваш товарищ задумает какое-нибудь достаточно сложное действие, которое вы должны совершить, — что-то вроде того, чтобы левой рукой дотронуться до правого уха и при этом еще наморщить нос. Вы будете пробовать разные варианты действий, и в ответ на ваши попытки товарищ будет только говорить вам «правильно» или «неправильно» (что-то вроде старинной игры в «холодно-горячо»). Сколько проб вам понадобится, чтобы выяснить, какое именно действие задумано? Если вы уложитесь в шесть проб, я очень рад за вас: значит, вы не глупее косатки.
Дельфины обладают очень большой способностью к подражательному обучению. Что это значит? То, что животное, которого ничему специально не
В качестве забавного курьеза не могу не привести описание случая, произошедшего в одном из дельфинариев. Там выступали два дельфина одного вида — каждый со своей программой. Выступали уже давно, и их программы были отработаны безукоризненно. В один прекрасный день на очередном представлении тренеры были неприятно поражены тем, что оба дельфина — сначала один, потом другой — хотя и полностью отработали каждый свою программу, но при этом проявляли некоторые, заметные только для опытного глаза тренеров, признаки неуверенности: то чуть-чуть задержатся после подачи сигнала на выполнение очередного элемента программы, как будто раздумывая, действительно ли этот элемент нужно сделать, то прыжок чуть менее высокий, не такой красивый, как обычно. Конечно, такое поведение сразу вызвало сильное беспокойство: не свидетельство ли это болезни, или нервного срыва, или еще какого-то неблагополучия? Тем не менее обе программы были отработаны полностью, и оба дельфина получили заслуженные аплодисменты зрителей. И только по окончании выступления, когда исполнителей отправили «по домам», до тренеров дошло, что случилось. Похожих друг на друга дельфинов попросту перепутали! Перед представлением участников помещали в небольшие «стартовые» отсеки бассейна, откуда их поочередно выпускали уже в большой демонстрационный бассейн для работы; и вот по чьей-то ошибке каждого из них поместили не в тот отсек, где он должен был быть, а в тот, где должен быть его сосед. Ничего не подозревавший тренер, выпустив первого дельфина, стал подавать ему не те команды, которым он был обучен, а команды, предназначенные для его соседа. А потом то же самое проделал со вторым дельфином. Надо ли удивляться, что бедняги были несколько озадачены таким развитием событий? Но, как и подобает профессиональным артистам, они не стали выяснять на публике свои отношения с тренером, а добросовестно отработали, как могли, обе программы — каждый за своего соседа. И все это без единой предшествующей тренировки, только на основе наблюдений за работой другого сородича!
Но дельфины способны не только обучиться определенным действиям; не только, проявив инициативу и сообразительность, выяснить, что от них требуется. Они способны и научиться тому, что можно назвать обучением высшего порядка. Что это такое? Лучше всего объяснить это на примере историй вроде той, что произошла, например, в одном из океанариумов под названием «Театр океанической науки».
Зрителям там пытались не просто показать забавные трюки, а продемонстрировать весь процесс обучения дельфинов и взаимоотношения животного с тренером. Для этого решили показать прямо во время представления, на глазах у зрителей, как у дельфина вырабатывается новый навык. И вот на одном из представлений животного выпустили в бассейн, и… некоторое время ничего не происходило. Через несколько минут дельфину это надоело, он нетерпеливо хлопнул хвостом по воде — и тут же получил поощрение. После этого несколько минут опять ничего не происходило, и опять дельфин в раздражении хлопнул хвостом по воде и снова получил поощрение. Тут уж дельфин быстро сообразил, что к чему: ударил хвостом — получил рыбу и через несколько минут уже кружил по бассейну, шлепая хвостом, к восторгу зрителей, увидевших, как обучают дельфинов (но это еще вовсе не обучение высшего порядка, это только присказка к нему). А дальше происходило вот что. На следующем представлении решили повторить тот же номер — обучение животного в присутствии зрителей. Снова того же дельфина выпустили в бассейн. Он поплавал немного и начал хлопать хвостом — никакой реакции со стороны тренера. Разозлившись, он взвился в воздух и с шумом плюхнулся в воду, подняв фонтан брызг, — заслужил поощрение. Через несколько минут дельфин уже прыгал и плюхался в воду, как будто всю жизнь только тем и занимался, — опять же к полному восторгу зрителей. На следующем представлении его таким же образом научили хлопать по воде головой, потом — плавать брюхом вверх, потом… Весь смысл этой программы в том и состоял, чтобы каждый раз на глазах у зрителей заново учить дельфина чему-то новому. И обучение вели тем же методом: подмечали какое-то новое движение, сделанное воспитанником случайно, и поощряли его. Однако, каждый день обучая его чему-то новому, тренеры скоро столкнулись с проблемой: что же еще придумать для очередного представления, чему еще можно научить дельфина? Пришлось мобилизовать всю свою фантазию, подмечать малейшие нюансы в поведении животного, чтобы, поощряя их, выработать на их основе новый элемент поведения, но с каждым следующим представлением становилось все труднее и труднее создать таким способом что-нибудь новенькое.
Выход нашел сам дельфин. Однажды, когда его в очередной раз выпустили в демонстрационный бассейн на глазах у зрителей, он не стал ждать очередного поощрения за случайно подмеченное движение, а самостоятельно выдал целый каскад необычных элементов: разогнался, перевернулся на спину, поднял хвост и в таком положении несколько метров скользил по воде. И тренеры, и зрители дружно покатились со смеху, а дельфин получил вполне заслуженное поощрение и раз за разом стал повторять этот элемент, как будто всю жизнь плавал только таким образом. Следующее представление «артист» начал с того, что, резко взвившись в воздух, описал крутую дугу вверх брюхом (обычно дельфины выпрыгивают из воды, естественно, спиной вверх). И снова заслужил поощрение, после чего несколько раз повторил этот новый элемент.
Так и пошло. С этого момента тренерам уже не нужно было ломать голову и изощряться в попытках выработать новый навык: эту заботу взял на себя дельфин. На каждом очередном представлении он демонстрировал все новые и новые элементы поведения: то вертелся в воздухе, то плавал под водой вверх брюхом, то ввинчивался в воду, как штопор… По собственной инициативе дельфин вытворял такое, чего никогда не удалось бы выработать у него обычными методами. Вот это и есть самое интересное. Это и есть высшая форма обучения, когда отдельные факты анализируются, комбинируются и на этой основе выясняется общий принцип того, что нужно делать в данной ситуации. Дельфин не просто выучил определенный навык, то есть способ получить поощрение за определенное действие, — он научился, как находить и разучивать новые навыки, он самостоятельно научился придумывать новые номера!